Роман с президентом

Может быть, сегодня некоторые действия президента могут показаться излишне резкими, импульсивными. Но, оценивая их, нужно помнить обстановку и атмосферу тех месяцев и дней. Стороны глядели друг на друга уже как враги. Была огромная степень недоверия, а следовательно, и подозрительности. Партия Хасбулатова подозревала президента в подготовке военного переворота. Но и у президента были основания опасаться силовых провокаций со стороны Верховного Совета, который, ощущая приближение своего конца, мог пойти, и в конце концов пошел, на крайние меры.

Эта готовность проявлялась, в частности, и во все более грубых выпадах непосредственно против Ельцина. Почти ни дня не проходило без оскорблений.

18 сентября мне позвонили сразу несколько знакомых журналистов и сказали, что Хасбулатов допустил совершенно хамскую выходку против Ельцина. Характер высказываний был таков, что трудно было проинформировать Бориса Николаевича, не задевая его достоинства. Я спросил у журналистов, было ли это сделано в присутствии телевидения. Получив утвердительный ответ, я решил, что президент сам увидит, что нужно. Через несколько минут на моем столе лежали так называемые «исходники» информации — те сообщения журналистов, которые в черновом, необработанном виде попадают на редакторские столы агентств, а затем в отредактированном виде идут на официальную телеграфную ленту. Эти материалы представляют огромную ценность, так как передают живые впечатления журналистов и еще не «причесаны» рукой редактора. Помимо прочего, это еще и документы, поскольку новое поколение молодых журналистов, особенно в агентствах, работают не с блокнотами, а с диктофоном.

В данном случае речь шла о выступлении на всероссийском совещании по вопросам работы Советов. Хасбулатов позволил себе не просто резкие высказывания против политики президента, что вполне допустимо в условиях демократии, но перешел на личные оскорбления. Нужно сказать, что Б. Н. Ельцин, давно не испытывая никаких симпатий к Хасбулатову, публично никогда не опускался до грубостей и брани.

Говоря о последних решениях президента, и в частности об отстранении вице-президента Руцкого от должности, глава парламента утверждал, будто они были сделаны «под этим делом», и сделал характерный жест, щелкнув себя пальцами по горлу, — то есть в состоянии опьянения. Хасбулатов посвятил этой теме целый пассаж своего выступления, говоря, что к нему поступает множество писем с просьбой «остановить повальное пьянство, в том числе и среди должностных лиц». «Если большой дядя говорит, что позволительно выпивать стакан водки, то многие находят, что в этом ничего нет, мол, наш мужик. Но если так, то пусть мужик мужиком и остается и занимается мужицким трудом…»

Реплики Хасбулатова возмутили даже многих антипрезидентски настроенных депутатов, поскольку в данном случае впервые была нарушена некая граница, отделяющая политическую борьбу от бытового хамства. Неизвестно откуда, но почти тотчас же возник слух о том, что президент намерен подать в суд на Хасбулатова, что, конечно же, не соответствовало истине. Не в правилах Ельцина было реагировать на хамство. В пресс-службу не поступало никаких указаний от президента по этому инциденту.

Тем не менее я счел со своей стороны необходимым откликнуться. Разумеется, не для того, чтобы ответить на брань бранью. На мой взгляд, Хасбулатов серьезно «подставился», перейдя грань приличия. В условиях резкого противостояния было бы глупо не воспользоваться этим.

У меня не было прямых рычагов воздействия на СМИ. Взаимодействие с прессой шло на уровне товарищеских взаимоотношений, личных связей с главными редакторами и ведущими журналистами, на общедемократической солидарности. За редким исключением я никогда не просил главных редакторов или руководителей телевидения и радио сделать ту или иную публикацию или телевизионную передачу. Тем более я никогда не дирижировал пропагандистскими кампаниями в СМИ. Но опыт работы показал мне, что личная позиция пресс-секретаря оказывает некоторое воздействие на СМИ.

В выпущенном мною Заявлении пресс-секретаря говорилось: