Роман с призраком

— К своему брату. Я подумала, что он сможет помочь. И, похоже… помог… Думаю… он помог…

Будто не осознавая, что делает, Гарриет рассеянно протянула правую руку, закатала рукав и обнажила свою белую кожу. В локтевой впадине расплылось красное пятно, от которого во все стороны расходились фиолетовые полоски.

— Гарриет, что это?

— Это от иголки. Как она называется… игла для подкожных впрыскиваний.

— Откуда ты достала ее? — Дженни наклонилась поближе, чтобы разглядеть небольшую ранку. — Кажется, туда попала инфекция.

— Да, это так. Но зато у меня ничего не будет, — ответила она.

— Гарриет, я не понимаю. Что случилось? Кто это сделал?

Ей пришлось взять Гарриет за плечи и немного встряхнуть. Гарриет снова отвернулась, но ее взгляд оставался столь же отсутствующим.

— Я ведь некрасивая? — тихо спросила она. — Я такая некрасивая, что джентльмен даже не удостоит меня взгляда. Я никогда не выйду замуж. Я любила Шона О'Ханрахана. Мне больше никто не был нужен. А теперь я умру старой девой.

— Гарриет, расскажи мне об этой иголке.

Гарриет глубоко вздохнула, внутри у нее раздался хрип, ее лицо еще больше побледнело. Дженнифер на миг в голову пришла мысль, что Гарриет похожа на человека, которого коснулась смерть.

— Игла понадобилась, чтобы усыпить меня, — сказала она. — Он хотел усыпить меня. Но у него это почему-то не совсем получилось… может быть, я слишком испугалась. Он заставил меня лечь на стол. Мне хотелось подняться, но меня привязали ремнями. Я сказала ему, что хочу уснуть. Я просила, я умоляла его. Но он рассердился. Должно быть, он поэтому так поступил. Он сказал, что я опозорила семью.

— Гарриет, да что ты…

— У него в руках был какой-то инструмент. Я увидела, как он сверкнул при свете лампы. Он держал этот инструмент в руке и велел мне лежать спокойно. Мой брат…

— О боже… — простонала Дженнифер. — Боже ты мой…

— Он сказал, что другого выхода нет. Он сказал, что избавит меня от будущих страданий. Он сказал, что я ничего не почувствую… ах, Дженни! — Гарриет вдруг подалась вперед и спрятала лицо в руках. Она стонала, как котенок. Она жалко подрагивала и пыталась говорить сквозь пальцы. — Но я все время бодрствовала. Я все чувствовала. О Дженни, эта боль, какая это была нестерпимая боль! Ты этого не можешь представить! Это больше походило на пытку, когда я ощутила, как этот инструмент, такой острый и грубый, выскребает из меня жизнь. Дженни, только когда боль стала совсем невыносимой, я наконец отключилась.

— Гарриет, Гарриет, — пробормотала Дженни, наклонилась и спрятала свое лицо в ее волосах.

Они обе долго плакали. Дженнифер обняла Гарриет, словно оберегая ее, пытаясь унять ее боль, утешить ее. Наконец Гарриет подняла голову и посмотрела на свою золовку ничего не понимающими, невинными глазами раненого животного.

— Что мне теперь делать? — захныкала она.

Но Дженни не знала, что ответить. Она была слишком потрясена.

Высвободившись из рук Дженнифер, Гарриет с трудом поднялась с кресла. Не зная, что делать, она стояла перед камином. Ее тело вздрагивало, лицо было бледным, она едва держалась на ногах. Дженнифер вскочила, удержала ее и повела к постели.

— Я хочу умереть, — сказала Гарриет. — Мой собственный брат. Как он мог со мной так поступить? О боже, дай мне умереть…

Обеим никак не удавалось приблизиться к постели. Гарриет застыла и уставилась на пол. Дрожащими руками она подняла подол длинной юбки. По ковру быстро расползалась теплая лужа свежей крови.

Глава 14

Сегодняшний вечер не сулил передышки, и, хотя я почти валилась с ног от изнеможения, пока шла по коридору к лестнице, меня вскоре заставили стать свидетельницей еще одного события из прошлого. Страшное преступление, совершенное над Гарриет, ошеломило меня не меньше, чем Дженнифер. Хотя все указывало на Виктора, я не могла поверить, что он способен на подобную жестокость.

Мне некогда было раздумывать над этим, как только я подошла к лестнице, снова послышался шум какой-то суматохи из ближней спальни. События развивались стремительно.

Я вернулась к двери, прислонилась к косяку и увидела, что Джон расхаживает перед камином, а Дженни сидит в кресле с подголовником. На ней было другое платье, и я догадалась, что вижу события другого дня.

— Неужели больше нет никакого выхода? — сказала Дженни с отчаянием в голосе. Она следила за мужем, который метался, как зверь, угодивший в клетку зоологического сада. Злость, типичная для Таунсендов, исказила лицо Джона, его глаза потемнели, зубы были стиснуты. В это мгновение Джон больше чем когда-либо напоминал Виктора.

— У меня нет выбора, — промямлил он. — У меня нет иного выбора.

— Разве ты не мог встретиться с ними? Разве нельзя как-то все уладить? Разве надо обязательно вот так бежать?

Джон обернулся.

— А как, по-твоему, я должен поступить? Прибежать к этим ублюдкам, обливаться слезами и ждать, пока они угостят меня чаем и посочувствуют? Дженни, это отвратительные кровожадные люди! Им наплевать на мою личную жизнь. Они только и думают, как вернуть свои деньги.

— Тогда пусть Виктор…