Роман со счастливым концом

– Хорошо-то хорошо, как пела когда-то Алла Борисовна, да ничего хорошего! – ухмыльнулся Осип Емельянович.

– Это ещё почему? – испуганно спросил Акробат.

– Да шучу я, – сказал Брамс, – но всё же есть пожелания. Значит так, шум исключён, тем более в ночное время. Хозяйка предупредила, что сосед снизу очень капризный, чуть что, сразу вызывает ментов. Оно вам надо? Второе: ты, Митя, мой двоюродный брат. Я сказал, что приедешь из Ярославля. Дед, ты мой дядя приехал из Ростовской области, по моему приглашению, мол, близких, кроме меня, племянника, никого нет.

– Да оно так и есть, – сказал Дед Акын.

– И прекрасно! – произнёс Брамс.

– А кто нам эти вопросы будет задавать? – нахмурился Акробат.

– Возможно, никто, но я говорю на всякий случай, – пояснил Осип Емельянович. – Теперь третье: что будем делать со спиртным?

– А где оно? Есть, что выпить? – оживился Митя.

– Нету! Но я ведь знаю, как оно появляется, – ответил Ёся, – так вот я и спрашиваю: пить или не пить?

– Точно! – рассмеялся Акробат. – Я как-то видел по телеку, Высоцкий играл этого… ну, как его… Отелло или Акела.

Брамс рассмеялся до слёз.

– Ну, чего ты ржёшь? – надулся Митя. – Я тебе серьёзно говорю. Он прямо так и кричал: пить или не пить, вот чём вопрос!

Тут Дед Акын не выдержал и тоже начал громко смеяться.

– Да, Митя, – утирая слёзы, сказал Брамс, – ты в школе-то учился?

– Конечно! – закивал Акробат. – Я между прочим, ударником в школе был, в смысле, хорошистом.

– Ну, раз «хорошистом», должен знать, что Высоцкий играл не «Отелло», а Гамлета…

– Да-да-да! Точно! – Митя ударил себя кулаком по лбу. – Точно, Гамлет… Ну, ошибся малёхо, чего ржать-то? Умный поймёт, что человек ошибся…

– Да мы не над этим смеёмся, а над его вопросом! Гамлет спрашивал «Жить или нежить?».

– Не знаю, – замотал головой Дмитрий, – может и так, мне показалось, что «пить или не пить». Ну, или я запамятовал.

– Ладно, бог с ним, с Гамлетом, вернёмся к нашему вопросу. Будем бухать или нет?

– Сегодня? – удивлённо спросил Акробат.

– Голодной куме хлеб на уме, – язвительно произнёс Дед Акын.

– Не, ну человек спрашивает…

– Я спрашиваю не сегодня, а вообще, – пояснил Осип, – если мы хотим жить здесь без проблем, с бухлом нужно завязать.

В комнате повисла тишина. Спустя несколько минут, заговорил Андрей Михайлович.

– Ёся, – сказал он, – не скажу, что мы вообще в сухую будем жить, но соблюдение порядка я возьму на себя.

– Типа, бугром будешь? – ехидно спросил Акробат.

– Типа, да! – твёрдо произнёс Дед. – Мне не хочется снова задницу на улице морозить. А я так понял, Ёся, сегодня денег отвалил немеряно. Я верно говорю, Ёсь?

– Что тут говорить? – кивнул Брамс. – Москвичи бесплатно квартиры не сдают.

– Вот, видишь? – сказал Дед. – Мы не можем подвести нашего друга. Еся, хату на себя оформил?

– А на кого же? – ответил вопросом на вопрос Осип Емельянович.

– Тем более, – вздохнул Андрей Михайлович, – так что тут нужно подойти к вопросу со всей серьёзностью.

– Мужики, да я не против, – словно оправдываясь, произнёс Брамс, – ну, можно и выпить, но просто хотелось бы, чтобы без лишних эксцессов, без нервотрёпки. Договорились?

– Договорились! – хором ответили «коллеги».

– А с другой стороны, – сказал Акробат, – разве мы в подвале позволяли себе шухер устраивать? Жили тихо и мирно. Кому помешали, ума не приложу?

– Кто со мной? – спросил Брамс.

– Куда? – отозвался Митя.

– За провизией! – ответил Осип. – Включай холодильник. Дед пошли за продуктами.

Через час друзья-приятели праздновали новоселье. Брамс не стал проявлять чрезмерную строгость, купил «коллегам» бутылку вина, набрал продуктов, как минимум на неделю.

Перед расставанием он обнял их, пожелал удачи и пообещал навещать.

Глава 8. Хорошее не купишь дешево.

Осип Емельянович тщательно изучал биографию своего работодателя и ломал голову, как её вписать в роман со счастливым концом. Ему всё время казалось, придумай он хорошее начало и счастливый конец, и роман почти готов – остальное мелочи: внутрь напихать всяких приключений, происшествий, рассуждений. Но чем дольше Брамс думал над сюжетом, тем шире и глубже становилась пропасть между завершением работы и возможностями начинающего писателя.

Константин Евсеевич в детстве мечтал стать пилотом пассажирского лайнера. Мальчик бредил самолётами, собирал модели, рисовал необычные летательные аппараты, коллекционировал открытки с изображением самолётов, знал наизусть все марки, как отечественных, так и зарубежных летательных аппаратов, помнил фамилии и имена знаменитых конструкторов. Родители шутили: «Сын у нас со школьной скамьи стал экспертом воздухоплавания!».

Никто не сомневался, что Костя пойдёт учиться на пилота. Но, увы, не все мечты сбываются – в лётное училище Фарберг не прошёл по состоянию здоровья. Подробностей никто не знал, да и сам Константин Евсеевич в своих мемуарах не рассказывал, известно лишь то, что стать пилотом ему так и не удалось.