Роман со змеей

– Все пьешь, Саврося? А ты, Никотиныч, чего? Ты же вроде бросил?

– Немного выпили, дядя Гоша…

Татьяна вдруг сказала мне:

– Я пойду.

Не знаю, что произошло, но я был уверен, что ее настроение отчего – то явно изменилось.

Следующим утром «будильник» тоже не подвел. Услышал стук в окошко. Повезло, повезло Валерию Витальевичу!

– Андрюха!

Уже открывая дверь, я вспомнил:

– Толик! Елки – палки! Ты про меня не забыл?

– А я все помню, я был не пьяный, – пропел в ответ Толик из Высоцкого. – Не суетись, я подожду. Бутерброд хоть съешь! – великодушно разрешил.

– Меня в Бродах накормят. Или я не знаю дедушку Алекса!

Когда Толик вывел свой оттюнингованный «УАЗик» на трассу, я понял, что и в лице Гошиного брата мне не найти исключение из правила: «Какой же русский не любит быстрой езды?»

– Значит, теперь ты у нас – пан директор? – спросил Толик, выжимая из своего автомобиля все, что можно.

– Это называется: «Без меня, меня женили!» – признался я ему. – Я, конечно, сделаю все, что могу, но насчет официального директорства, это явный перебор!

– А Гоша считает, что нет.

В Плодовихе я поблагодарил Толика за то, что довез в целости и сохранности. Спустившись по песчаной дороге под гору в долину Чернявки, я пересек речку по высокому мосту, по которому, к счастью, перестали ходить лесовозы, так что он еще послужит. Мурлыкая себе под нос песенку солдата из «Старой сказки», я углубился в лес.

Дорога, наконец, расширяется, видны первые почерневшие дома. Справа, когда выйду на поляну, покажется дом Матвеевых, в котором родилась традиция с шоколадкой.

Вот и он. И – кого я вижу! По тропинке, следующей от Лапшанги, топает товарищ Суков. За ним след в след, одна за одной, – три кошки, хвосты трубой. Суков возвращается с рыбалки, на плече удочка из орешника. Я не промахнусь! Фотоаппарат в моих руках появляется быстрее, чем кольт в руках ковбоя. Есть исторический кадр!

– О – кхе – кхе! Здорово! – приветствовал меня местный абориген поднятием руки. – Как оно, ничего?

– Помаленьку, – ответил я в тон ему. Как меня зовут, Суков вряд ли помнил. – Как рыбалка? Что елец?

– А! Твою мать, не клюет, падла! За все утро, – товарищ Суков приподнял пакет.

– Ну, ничего, – оценил я. Действительно, мне бы для удовольствия такого улова хватило. Когда же вопрос стоит о пропитании, – ворчание рыболова можно понять.

– К Михалычу? – спросил Суков. – Сетку проверяет. Я от бани выходил, он к озеру пошел. – Суков потопал к своему дому, кошки – за ним.

Когда я присел на так хорошо знакомую скамейку под навесом, мимо прошел энергичной походкой тот самый Вовуня, который доводил собой число местных жителей до полутора. Демисезонное пальто, руки согнуты в локтях, ать – два, ать – два!

Меня Вовуня, готов поспорить, увидел, но не отреагировал. У него – ежеутренний оздоровительный променад.

Я сидел на скамейке и наслаждался тишиной. Вот чего не хватает в Кувшине!

Я хорошо знал, в какую сторону смотреть, и вскоре среди невысоких деревьев, окружающих озеро, показалась знакомая телогрейка и один из головных уборов, составляющих у дедушки Алекса богатую коллекцию.

– Андрюха! Ты что же не позвонил?

– Проспал, – честно признался я. – С постели подняли, но не разбудили. А потом – гонка. Местные же медленно ездить не умеют. Зато, пока пешком шел, удовольствие получил. А что погода, все эти дни такая, чудная?

– Погода, Андрюха, сказочная! «Славная осень. Здоровый, ядреный, воздух усталые силы бодрит. Лед неокрепший на речке студеной, словно как тающий сахар лежит», – продекламировал по памяти наш Профессор, как его называют в Кувшине. – Льда, правда, пока еще нет, а в остальном…

– Вы дневник, конечно, ведете?

– А как же? Пойдемте в дом, Андрей Владимирович! Я вам за чаем зачитаю о событиях минувших дней. – Александр Михайлович любил свой журнал. Я знал, что обращаться к записям доставляло ему удовольствие.

От внимательного дедушки Алекса не укрылось то, что я как – то рассеянно прослушал про зайца, добытого возле Сергуниной старицы, про щуку на десять килограммов, которая обмотала вокруг себя всю китайскую путанку Кольки – Живодера, приезжавшего намедни, дабы расставить все свои сети, петли, капканы и самоловы. Действительно, меня больше интересовала погода.

– Ты что, Андрей, такой задумчивый?

– У меня, Александр Михайлович, этот случай с мужиком из Кувшина, Спонсором, из головы не выходит.

– Чем он так тебя заинтересовал?

– Да… всем! Вот, смотрите, – я достал цифровик, высветил. – Вот. Окурки. Люди стояли и курили. Погода тихая все эти дни, у вас и в дневнике зафиксировано.

– Полный штиль, – согласился главный местный метеоролог.

– То есть, двое общались, и их было слышно. Не молча же они дымили вдвоем? Табачный дым я, некурящий, чую издали. О звере – говорить нечего! На лабазе ведь, когда медведя караулишь, курить нельзя?

– Ни в коем случае, – подтвердил дедушка Алекс. – Ни курить, ни пукать, ни чихать.

– Вот видите! Они стоят, курят, разговаривают, возможно, что и пукают, потом расходятся, а через пять минут на одного из них нападает медведь. Не странно ли это?