Роман строгого режима

Даже Алексей, все еще обтекающий адреналином, позабыл, что место и время выбраны не самые удачные. Азарт и возбуждение пьянили, действительно хотелось продолжения банкета! А дела… да подождут дела, не убегут! Увлекло приподнятое настроение, потащило в кабак.

— Балдеем по-черному, мужики, раскрепощаемся! — смеялся Антон Вертковский. — Эй, халдей, врубай свой ящик с кипишем! Катюха, тащи все, что есть — водку, самогон, какие там еще есть блюда в русской кухне?

Гремела музыка, народ пустился в пляс. И за дальним столиком царило веселье. Официантка Катюша доставила полный поднос, ее коллеги волокли бутылки, разливали по бокалам.

— Виски, ром, беленькая… — хватался за голову Коптелый, у него разбегались глаза. — Парни, все хочу, ну хоть разорвись…

Выпили по первой, соединив бокалы, ахнули по второй. Аппетит проснулся зверский — рвали зубами жесткое мясо, давились какими-то салатами.

— Ну ладно, приду домой пьяным, — чавкал, пьянея на глазах, Антон Вертковский. — Это бывает. Но вот за то, что приду сытым, Люсьен меня пришибет!

Кураж не кончался. С пьяными криками, перебивая друг друга, вспоминали, как сделали восьмерых, не считая коротышку-алтайца, отмечали ошибки в построении обороны, сошлись во мнении, что, кабы не Леха со своим разводным ключом, всему коллективу пришлось бы туго. Коптелый уверял, что пробитые колеса — это фигня, завтра приедут пацаны из его мастерской, сделают лучше, чем было. Вовка хохотал, что за ночь с многострадального джипа, если оставить его у «Созвездия», снимут не только колеса, но отдерут сиденья, вырвут двигатель и распилят кузов. Несколько раз Алексея выносило на танцпол — уже и не помнил, кто его волок и с кем он там прыгал. А возвращаясь, едва не свернул столик со всеми, кто там сидел. И как-то «проездом» отметил, что перебрал. Это было странно. Количество выпитого не соответствовало переживаемому состоянию. Пить Корчагин умел, выпивал и больше — безо всяких последствий. А сейчас его конкретно развозило. Словно подмешали что-то в пойло. Голова кружилась, пол шатался, во рту царила затхлая помойка. С трудом, пошатываясь, он добрел до столика. В ушах фонило, мир куда-то плыл. Антон Вертковский глуповато улыбался, его шатало даже за столом. Глаза разбегались, он никак не мог собрать их в кучку. На коленях у пьяного в стельку Коптелого сидели две страшненькие девицы из пансионата «Янтарь», обе дружно хохотали, а Шура выкрикивал какую-то фигню про «порнушку с караоке». Третья девица сидела на коленях у Вовки Струве, он изумленно ее ощупывал, наводил резкость, словно не мог сообразить, сколько их тут — одна, две или вообще ни одной. Алексей промахнулся мимо стула, сверзился на пол, и это вызвало дикий хохот — и у Лехи в том числе. «Стул дырявый», — пробормотал Антон, фальшиво спел про «кончен бал, и ты упал лицом в салат, а за окном привычно вянет листопад» — треснулся лбом о дубовую столешницу и захрапел. Завертелся ресторан разнузданной каруселью. Вертелись «культурно отдыхающие», громыхающий танцпол, барная стойка с прилипшими к ней любителями горячительных напитков. В какой-то момент возникла Татьяна Струве — поди пойми, чего ее сюда принесло (возможно, кто-то позвонил, сообщив, что брат перебрал). Она с ужасом смотрела на блаженно хихикающего Алексея — она еще никогда его таким не видела! «Самое время усесться мне на колени, — мелькнула глупая мыслишка. — И все колени тогда будут заняты…» Но Татьяне такая дичь в голову не пришла, она пыталась спихнуть со своего брата некрасивую девицу. Но та уже набралась, стала сопротивляться. Гоготал Вовка, хрюкал Коптелый, получивший уникальную возможность реализовать свою сокровенную мечту о сексе. Похрапывал Антон. А голова кружилась все сильнее и сильнее. Окружающие люди становились карикатурными, ресторан улетал к звездам… Вовка Струве потянулся к бутылке под одобрительное похрюкивание Коптелого, разлил по бокалам. Но не успел он вылакать свою дозу, как бокал отобрала Татьяна. Ее лицо было полно решимости — она запрокинула голову и залпом выпила! Дескать, пусть мне будет хуже, чем родному брату.

— Браво, Танька! — засмеялся Шура. — Так его, бери огонь на себя!

Озадаченный Вовка снова разлил. И опять она увела бокал, выпила, стукнула донышком – будете знать! Вовка тупо таращился на пустую емкость, что-то обиженно лопотал. «А мне почему не налили?» – хотел спросить Алексей, потянулся к бутылке – и угодил в искрящийся водоворот! Его засасывало в пучину, все вертелось, он пытался опереться о стол, но куда-то проваливался. Последнее, что он видел – перепуганные глаза Татьяны, да еще Шура нес какую-то ахинею – после чего он просто стек со стула и рухнул без задних ног…