Роман Суржиков. Сборник (СИ)

Пациент был доставлен на Ампалу с Юнии при Посещении, точнее — за 32 часа до старта с Аллионы. Он был в сознании, жизненные функции в норме, симптомы — приступы беспричинной паники и полная бессонница. Было легко установлено, что заболевание носит характер психического. Более ничего установить не удалось. Диагноз поставлен не был. Поскольку пациент являлся членом разведгруппы, которая высаживалась на Аллионе-3, существовала возможность инопланетной инфекции. Поэтому его поместили в строгий карантин.

После старта с каждым днем состояние больного ухудшалось. Он постепенно терял трезвость мысли, координацию движений, начались проблемы с речью. Паника сменилась приступами животного страха, которые удавалось подавлять только транквилизаторами.

О возможных причинах своей болезни он не догадывался. Высадка на планету прошла совершенно спокойно, без малейших эксцессов.

Наконец на четвертые сутки под влиянием запредельной усталости и успокоительных больной уснул. Проснувшись, сполз с кровати, добрался до стены и принялся биться об нее головой. С тех пор он не произносил ничего кроме «гель» и «мата».

— Его мозг поврежден?

— Отнюдь. Мозг работает с небывалой силой! Посмотрите. — Магистр указал на графики. Энцефалограммы щетинились острыми пиками, как горные хребты планет с малой гравитацией. — Он думает практически постоянно и, должно быть, весьма продуктивно. Это похоже на крайнюю степень аутизма. Его мышление посвящено чему-то, очень далекому от реальности. И мозг перегружен настолько, что на обработку реальности ресурсов просто не остается.

— Он может видеть и слышать нас?

— И видит, и слышит. Но не осознает увиденного. Его мозгу нет дела до органов чувств.

— Когда он произносит свои два слова?

— Раз в день мы вводим ему стимуляторы. Тогда он предпринимает попытки поговорить.

— Прошу вас, — сказал Прелат.

Магистр дал указание. Одна из робосиделок ввела инъекцию.

Через несколько минут зрачки пациента немного сузились и с трудом нацелились на окно, за которым стояли два роянина. Доктор включил микрофон.

— Как вас зовут? — Медленно и громко спросил Эрих.

Больной молчал.

— Вы прибыли с Юнии?

Больной молчал.

— Вам больно?

Больной молчал.

Эрих видел, что пациент слышит его. При каждой фразе лицо несчастного кривилось в попытке напрячься, сосредоточиться. Прелат повторил вопросы с большими паузами. Подождал. Повторил еще раз. Вдруг больной решительно раскрыл рот и выдохнул:

— Мата.

— Матка? — Переспросил Эрих. — Матка Юния?

— Мата. Мааата.

— Что случилось с маткой? Вы знаете, что она пропала?

— Ма-та. Ма-та.

— Она пропала из-за болезни? На Юнии эпидемия?

— Ма-та. Ма-та.

Лицо больного стало отрешенным. Похоже, он не слышал последних вопросов. Он думал о фразе, которую хотел произнести. Он пытался сказать нечто очень важное. Ему мучительно недоставало мозга.

— Я слушаю вас. Скажите. — Тихо попросил Эрих. — На Юнии все больны?

— Маааата!!! — Внезапно заорал пациент. — Мата мата мата гееель! Гель. Гель мА. Гель. Мата гееель!

Смысла не было, интонация была. Она сохранилась, когда интеллект изменил больному. Это был голос отчаяния и крайнего ужаса.

— Гель. Гель. Гееееель! — Стонал пациент. На губах появилась пена.

Магистр выключил микрофон и ввел успокоительное.

— Вы довольны? — Спросил он с явной укоризной. — Теперь идите.

Эрих не двинулся с места.

— Это исключительный случай, верно? Почему он хранится в тайне?! Кому вы сообщали об этом больном?

— Тайна — не моя забота. Я шлю отчеты ежедневно. Командору Ампалы и Хранителю Святыни. Это ведь вы подручный Его Светлости, не я. Вы и спросите, почему тайна!

Эрих эм Флора досадливо поджал губу, обнажились тонкие мелкие резцы.

— Я спросил бы. Но Его Светлости нездоровится. С самого выхода из гиперпространства он почти не разговаривает. Чтобы не утруждать Его Светлость, я сам занялся этим делом.

— Ах, ну раз так… Удачи, Ваше Преподобие.

— И вам удачи. Благословенен Путь!

— Свята его Цель.

Эрих эм Флора поднял указательный палец, вспомнив о чем-то.

— Еще один вопрос, магистр. Когда пациента доставили сюда, на нем был телепатор?

* * *

Оттащив Элму от проема, Лайт прижал ее к стене и закрыл собой. У раскрытой двери дымился труп Юлия эм Вивейра. Из шлюза тонкой линией вытекал искристый луч, неторопливо обшаривал тело и превращал его в груду костей.

— Ненавижу! Чумных! Суки! Твари! Не! Подходи!

Стрелявший выплевывал по одному слову, раздельно и глухо, словно кричал из бочки.

— Плохо дело. — Буркнул Лайт и стукнул локтем по кнопке. Дверь задвинулась.

— Заблокировать! — Крикнула Элма.

— Дополните последовательность. — Предложила дверь. — 26–13, 22–11, 20 —? 100 — 3

— Не успеем. — Рыкнул Лайт. — Сейчас он откроет с той стороны.

— Чумной?

— Разумеется!

— Так ударьте его! Вы же умеете!

— Рука заболит. Он в боевом скафандре. Похоже, это этажная стража.

— Что делать?

За дверью послышались тяжеловесные шаги. Чумной соображал туго, но все же сумел понять, что дверь не заблокирована и откроется от простого нажатия кнопки.

— Выбирайте, Элма. Есть две веселые роли. Одна: сорвать с его пояса штык-нож и продырявить ему шею.

— А вторая?