Роман Суржиков. Сборник (СИ)

Одежда была забыта уже давным давно — ведь даже зимней ночью здесь не бывало холоднее 25 градусов, а самой свирепой непогодой была короткая гроза жарким весенним днем. (В такую грозу Марк и Лили обожали отдаваться страсти, пока увесистые прохладные капли массировали их тела.) Еда была всегда и всюду, причем самая разнообразная — казалось, деревья, кусты и грибы словно соревнуются в создании наиболее изысканных и оригинальных блюд, никогда не повторяясь и не занимаясь плагиатом. Какое-то время возникали опасения относительно болезней, но за последние пять лет из трех десятков знакомых, живущих в той же роще, никто так и не ухитрился заболеть хоть чем-либо.

Время от времени Марка посещала непонятная тоска, грустная задумчивость. В такое время Лили отвлекала его разговорами, чаще — сексом, а иногда они просто шли в поле и стояли среди цветов. Их запах непременно выветривал из головы всяческие дурные мысли и наполнял ее пьянящим восторгом. Это было немного странно, и на всякий случай Лили старалась не пускать детей на луг слишком часто. Видимо, как раз поэтому Марта неслась туда в любой удобный момент и часто тащила с собой среднего брата — Джейка.

— Мам, мам, мы с Джейком идем играть в прятки!

— Знаю я, как вы прячетесь! В поле — ни ногой.

— Мам, но почему?..

— Потому что я так сказала. Вы там уже были вчера.

Наигранная строгость Лили могла обмануть разве что ребенка, и то едва ли. Дочь посмотрела на нее очень внимательно, а потом засмеялась:

— Мам, но ты же не будешь нас ругать, правда?..

Лили схватила ее на руки.

— Ох, что мне с вами делать?.. Как мне вас научить осторожности!..

— Мам, а что такое осторожность? Зачем она?..

— Как тебе объяснить… Есть такие вещи… — Лили задумалась, оглядываясь по сторонам. Подобрать пример опасности было сложно. — Вобщем, есть вещи, с которыми нужно быть осторожной, если не хочешь причинить себе вред.

— Какие вещи, мам?.. Ну какие?

— Ну… Да, вот например, ты залезешь высоко на дерево, а потом случайно сорвешься и упадешь. Тебе будет больно. Чтобы этого не случилось, нужно быть осторожной.

— Мам, но под деревом кусты, а под ними — очень толстая трава. Я уже три раза падала с дерева — и ни разу не ушиблась!

Лили вздохнула.

— Ну а вдруг ты залезешь на дерево, под которым нет кустов… А еще, например, опасно заплывать далеко на озере — если ты устанешь, ты можешь утонуть.

— Мам, но ведь в озере повсюду большущие кувшинки! Я всегда смогу лечь на одну из них и отдохнуть. Твоя осторожность, мам, это че-пу-ха!

Марта радостно улыбнулась, произнося это «взрослое» слово, услышанное видимо от отца. Лили наградила ее шлепком по попе.

— Не смей так говорить с мамой.

— Мам, но в поле все равно нет ни деревьев, ни озер… Можно, мы пойдем туда?

Лили сдалась. Кай остался в шалаше, а двое старших держась за руки радостно убежали вдоль тропинки, ведущей к полю. Но спустя шагов пятьдесят Марта остановилась, задумалась и вернулась к маме.

— Мам, вчера… ой, ну то есть когда ты в последний раз разрешила нам пойти на поле, мы зашли далеко и увидели где-то еще дальше очень странную штуковину. Она была такая большая и угловатая, и очень блестела на солнце. Это было и не дерево, и не холм, и вообще непонятно что. Мам, скажи, что это было?..

Слово «шатл» с трудом всплыло из памяти женщины. Странное слово, бессмысленное… Вряд ли она смогла бы объяснить даже самой себе, что оно означает, не то что пятилетней дочери.

— Это просто странная штуковина, она всегда там стояла. Она большая, но совсем не страшная.

— А что такое страшный, мам?..

— Это та вещь, с которой нужно быть осторожным.

Марта сразу потеряла всякий интерес.

— Ладно мам, пока.

Кай копошился у ног Лили, пытаясь соорудить фигурку из шишечек. Из шалаша выбрался заспанный Марк, нежно поцеловал жену в шейку. Опустился губами ниже, вдоль ее спины. После трех родов Лили все еще была на удивление стройна — творение искусства, что зовется природой. Глядя на нее, становилось ясно, что одежда все же совершенно бесполезная вещь.

Им пришлось отложить любовные игры до ночи, когда дети, набегавшись за день, крепко уснули. Затем, не сговариваясь, они взялись за руки и побежали в поле, там упали среди цветов, всей грудью вдыхая их дурманящий аромат и глядя в бездонное небо.

— Странная звездочка!.. — Вдруг сказала Лили, указывая пальчиком в одну из точек на небе.

Точка на глазах сделалась ярче, словно разгорелась, а затем начала очень медленно тускнеть.

— Ты — моя звездочка! Самая яркая!

…Следующее утро было первым, когда они проснулись не сами. Рано на рассвете высокий, пронзительный вой родился там, где стояла «странная штуковина», пронесся над полем, прошелестел листьями рощи, отдался эхом в холмах. Спустя секунду он угас, сделав передышку, и раздался снова. И снова. И снова.

Тревожно, отчаянно выла верная машина, забытая хозяевами, но все же преданная им. Выла, предупреждая об опасности.

* * *