Роман в письмах. В 2 томах. Том 1. 1939-1942

Бьет-ласкает вашу щеку, — но почему она пылает? И такая прозрачная в вас радость…. несознанного — ожиданья? влюбленности бездумной, безотчетной — до слез в глазах. В радостно возносящем нетерпеньи, без слов, без думки, вся залитая счастьем, креститесь жарко, страстно, не зная — за что благодарите, не помня — о чем взываете. Краешком глаза ловите: шар-солнце, смутный, багряно-блеклый, — катит оно по ржам, на дали.«…Благословенна Ты-ы… в же-на-а-ах, и благословен плод чрева Твоего-о-о…» Да с чего же оно такое, замутилось? Тайна в полях, святое; кто ее видел — знает: дрогнуло по хлебам вершинным, дохнуло мутью, куда ни глянь, — благостно-плодоносное цветенье, великое, тайное рожденье. Трепетно смотрите, не постигая.«…Хвалите раби Го-спо-да-а-а…» Славите вы, слезы в глазах сияют, в милой руке колосья, дрожат цветеньем, играет сердце — какой же радостью! Глядите, скорей глядите: славят хлеба, сияют, дышат последним светом, зачавшие: солнце коснулось их, тронуло теплой кровью… — сизою пеленой закрылось. Верезг стрижей смолкает, прохлада гуще, — и перезвон: — «Слава Тебе, показавшему нам све-эт!» внятен, как никогда, возглас из алтаря, все-возносящий к небу. И вы припадаете к земле, смиренно, примиренно — «славословим Тя, благодари-им Тя…»

Вот _н_а_ш_е_ творчество — «Твоя от Твоих». Эту искру Вы во мне выбили, и она радостно обожгла меня… — в сердце ее примите, она согреет. Разве, _б_е_з_ Вас, мог бы я _э_т_о_ дать?! […]

43

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

31. VIII/13.IX.41

10 ч. утра

О, дорогая, только что Ваше письмо от 31 авг.! Пойте, пойте, — я счастлив Вашей чистой радостью. Это чудо, что сегодня получил письмо! В ужас прихожу — если бы не получил! Я готов был послать сегодня Вам смертельное для меня письмо, уже готовое. Я себе навоображал — _т_у_п_и_к! Как я вчера страдал! — до слез отчаяния: я был в ужасе, что смутил Ваш покой, и Вы — отмахиваетесь от «похвал», не зная, как показать, что я смутил Вас. Но все же я посылал Вам — «Свете Тихий» — _н_а-ш_у_ всенощную. Теперь — я _в_с_е_ знаю. Я счастлив, свет мой тихий! Не бойтесь жизни! Вы — бесспорны! Все скажу. Пишите о себе, свое. Вы все о себе узнаете. _П_и_ш_у, о, радость, Свет мой! Ваш Ив. Шмелев

[На полях: ] Все Ваши письма _п_о_л_у_ч_и_л!

Всегда пишите на конверте свой адрес — expéditeur[91].

44

О. А. Бредиус-Субботина — И. С. Шмелеву

20 сент. 41

Письмо Ваше вчерашнее от 14.IX, Ваше новогоднее¹⁴⁷, меня изумило, наполнило радостью, вознесло и… дало снова Вас! Как я счастлива! Кошмар окончился. Как я страдала! Вы чувствовали? Знали? Как удивительно: писали Вы 14-го, — когда я особенно о Вас грустила, металась, не знала что и делать. Вы мою тоску о крыльях угадали и говорите: «Вы вполне окрылились, только взмахнуть крылами». А вот мое в те же дни: «Вы мое солнце, Вы напоили меня теплом и светом… Найдет ли тучка; — она приходит, чтоб, уходя, Вас снова дать и ярче, и победней! И как на солнце я могу лишь издалёка на Вас молиться… Но я молю судьбу мне даровать боольшие крылья, чтоб хоть немножко ближе к Вам подняться!..» И Ваши «страхи» — они ведь и мои, точно такие же были. Почти что в тех же фразах. «Отделаться», «отмахнуться», «отодвинуть»… Одно и то же.

Откуда это? И разве я не знала уже Ваше ужасное письмо. Я на него же Вам писала мою обиду. Вы поняли конечно? Не читая его, я его знала сердцем!

Вы спрашиваете: «… но тогда — зачем же все?». И как писала я об этом же?

Я не помню, поверьте, совсем не помню, всего, что Вам писала. Я писала, рвала, жгла, снова писала. Я не знаю, что Вы получили и что сожжено. Кажется послала все-таки о том, что не хочу быть в «Путях Небесных».

Теперь конечно все иначе. И конечно не надо больше Вам зачеркивать о встрече.

Она — чудесна, совершенна! Господи, как бьется, горит сердце!

Вы говорите: «Свет, солнце мое, я не могу без Вас, знаю». Прочли мое?

Откуда Вы списали нашу церковь? Я Вам о ней писала? О белой, и о полях, о ржи и обо всем? О той совсем нашей атмосфере, живущей в этом храме? Я писала? Я хотела писать о ней воспоминания. Не помню, послала ли я Вам?

Как странно.

Вчера я мысленно писала Вам: «что со мной? Я не знаю… Вы — писатель верно узнаете скорее. Что это, — счастье?» И Вы сказали мне, что это — _с_ч_а_с_т_ь_е! Мы видим сердце издалека!

Вчера я ездила на целый день… для Вас! Правда! У нас здесь нет хорошего фотографа, и я была в Haarlem'e. Я так светилась Вами, Вашим счастьем, что сама не понимала как это возможно, после таких тяжелых писем, — такая радостность. У художницы-фотографа мне казалось, что я пришла, чтобы Вас встретить.