Роман в утешение. Книга вторая

Это было поразительно. Как он мог понять, о чем я думаю? Да еще принять подобные меры предосторожности, я ведь помню, что машина у него всегда была в образцовом состоянии. Но в своих выводах он не прав. Если пленка попадется на глаза Пронину, он непременно что-нибудь заподозрит. К тому же мы проехали мимо дома несколько раз. Эх, зря я всё это затеяла, но что-то моя потрепанная логика в последнее время уж очень сбоит. Ладно, что хоть с интуицией всё в порядке, ведь успела же я вовремя скрыться в УАЗике.

Семен посматривал на меня с ожиданием, надеясь на пояснения, но их не последовало. Мне просто было стыдно. Объяснять человеку, который тебе больше, чем нравился, безрассудность и безнравственность некоторых своих поступков крайне неприятно, и я этого делать не стала.

Привезя меня домой, он молча смотрел, как я вылезаю из машины и разминаю затекшие ноги. Скованно его поблагодарив, я ожидала в ответ хоть каких-то слов, но Семен молча уехал, показав мне, что тоже умеет сердиться.

Я не обиделась. За что? Он же совершенно прав. Если уж у нас такие нестандартные отношения, то я просто обязана хоть немного рассказать ему о своем прошлом.

В доме было прохладно, но слегка отдавало затхлостью. Я распахнула окна и двери, стремясь прогнать неприятный запах, а заодно и немного просушить комнаты. Выцветшие ситцевые шторки на окнах заплескались, подобно маленьким парусам, и я невольно вспомнила яхту, Романа, и всё, с ним связанное.

Нельзя сказать, что прежде я о нем не думала, но сейчас воспоминания обрели и цвет, и запах, и даже вкус. Может быть, подействовала явственная угроза разоблачения, но прошлое обрело такую остроту, что я пошла во двор и окунула покрывшиеся испариной ладони в ведра с водой, стоявшие на лавке возле колодца.

Боль или разочарование эти воспоминания мне не принесли, скорее наоборот. Я вспоминала о времени, проведенном с Прониным, как о просмотренном когда-то довольно занимательном фильме. И ясно понимала: обратно в золотую клетку я ни под каким предлогом не хочу. Как же быть? Снова удирать от возможной опасности или притаиться и ждать, что будет?

Удирать ужасно не хотелось. Во-первых, потому, что рядом был Семен, а видеть его или хотя бы слышать превратилось у меня в каждодневную потребность, а, во-вторых, где гарантия, что меня не засекут по дороге? Моя машинка и ее номер хорошо известны Пронину, и то, что меня до сих пор не нашли, говорит просто о моем везении – светилась я под камерами слежения ГИБДД предостаточно.

Я решила никуда не ехать, хотя просто физически чувствовала, как неумолимо сужается вокруг меня кольцо облавы. Но кто этот холодноватый тип, что говорил обо мне с Прониным? Специально нанятый детектив или новый начальник охраны? После моего побега Попов вряд ли пребывает в этом качестве.

Зажмурив глаза, я представила твердое лицо с внимательными глазами, и мне стало не по себе. Да уж, такой не позволит никаким сантиментам помешать выполнению поставленной перед ним задачи. Откуда он, интересно? Не из военной ли разведки? Я знала, что олигархи охотно берут на службу демобилизованных по возрасту офицеров из элитных подразделений нашей армии. Похоже, что и этот оттуда.

Смеркалось, в небе появились первые звездочки, и я вышла на улицу, посмотреть, как там поживают мои старушки. Из окошка бабы Нюриного дома доносились выстрелы и чьи-то крики, особенно неприятные посреди деревенской тишины. Опять они смотрят какой-то детектив. И не надоедает? Одернув себя, я припомнила, что я-то смотрела телевизор всю свою сознательную жизнь, да и бессознательную тоже, а они наверстывают упущенное.

Присев на скамеечку, бездумно смотрела на ярко-розовую зарю, когда в киношные выстрелы примешался какой-то другой, посторонний резкий звук. Я враз насторожилась. Что это? Скоро стало ясно, что к деревне гонит какой-то мощный мотоцикл. Кто бы это мог быть? На всякий случай я прошла за калитку и закрыла за собой двери. В моих окнах свет не горел, и в зареве полыхающей зари было не понятно, обитаемый дом или нет.

Стараясь не высовываться, пробралась к небольшой щели в заборе и, присев, стала изучать обстановку. В какой-то момент мне показалось, что я похожа на смешную ворону, пугавшуюся каждого куста, но тут перед домом бабы Нюры остановился Хиндаху, с которого спрыгнули двое крепких мужиков.

У меня от страха зашлось сердце. Звонить или нет Семену? Но он все равно не успеет, если это и впрямь за мной…

Один из приехавших, в черном сверкающем шлеме, громко заколотил в воротной столб бабы Нюриного дома. Звук телевизора стал потише, и на пороге показались все мои старушки. Недовольно глядя на пришельцев, спросили, чего им надо.

– Вы не видели здесь женщину тридцати лет с хвостиком, по имени Рита? Или с другим именем?

Я замерла. Вот и всё. Сейчас бабульки честно доложат им, что живу я напротив, и прости-прощай моя свобода! Но просто так им я не дамся. Пока они будут сюда ломиться, я запрусь в погребе и позвоню везде, куда успею – от милиции до Георгия. И пусть бережется тогда этот наглый Пронин!