Роман века

— Да, вот кстати… Я о пакете для шамана. Вчера его… того… вчера я не успел. Может, ты сегодня отвезешь ему?

Нет, с меня достаточно!

— Пропади ты пропадом со своим шаманом! — не помня себя от злости, заорала я. — Слышать больше о нем не желаю! Сыта по горло! Оставь меня в покое!

Муж испугался смертельно, это точно! Возможно, я и взмахнула зонтом, не поручусь, во всяком случае муж в панике попятился и слетел с лестницы. Дорога была свободна, я рванулась вверх по лестнице так стремительно, что споткнулась о ступеньку и со всего размаху ударила себя по уху ручкой зонтика. В глазах потемнело. Я бессильно опустилась на ступеньку. Чтоб их черт побрал, и шамана, и этого недотепу!

Недотепа копошился внизу лестницы, ползал на четвереньках, наверное, искал очки.

— По мне, так можешь его и вовсе не относить! — почти прошипела я. — Сам будешь отвечать. Меня это не касается!

— Не знаю, действительно ли это так срочно? — муж наконец нацепил очки. — Сказал бы, если срочно.

— Так он и сказал! Немедленно доставить!

— Мне он этого не говорил!

— Зато мне сказал!

— Раз тебе говорил, ты и относи!

Нет, я с ума сойду! В голове у меня все перепуталось, и я уже не знала, скандалю от лица Басеньки или от себя лично. Чего он так зациклился на этом пакете? Непонятное упорство… Хотя… Я внимательнее посмотрела на жалкую фигуру мужа. Какое там упорство! Панический страх и безнадежное уныние — вот что отражалось на его лице. Что-то тут не так…

Муж вдруг встряхнулся, придал лицу нормальное выражение, пробормотал что-то непонятное и скрылся у себя в мастерской. Я тоже успокоилась. Надо будет на досуге все это как следует обдумать, может, пойму, что же тут не так…

Дождь, как ни странно, прекратился. В мрачном раздумье я сидела на лавочке в темном уголке сквера и курила сигарету. В некотором отдалении фонарь освещал часть аллейки.

Наверняка уже в этот вечер я бы совершила потрясающее открытие, если бы спокойно могла подумать о своих проблемах, но мне не дали спокойно думать. Помешала сцена, разыгравшаяся на освещенном участке аллейки. Впрочем, то, что я увидела, вряд ли можно назвать сценой.

Блондина из автобуса "Б" я приметила еще издали. Он, как и я, регулярно появлялся в скверике, что было совершенно непонятно. Вот если бы это был лес, парк. Лазенки на худой конец, тогда еще можно было бы понять. Гуляет человек, потому что так ему хочется. Любит гулять, и все тут. Лично мне трудно в такое поверить, но согласна — такое случается. Или вот если бы он проходил через скверик быстрым целеустремленным шагом — тоже понятно. Возвращается с работы домой, живет где-то неподалеку. Но ведь он по большей части именно гулял, прохаживался не торопясь. Ну какому нормальному человеку могут нравиться, прогулки по чахлому скверику, состоящему из одной лужи посередине и нескольких перекрещивающихся аллеек?

С каждой встречей он все больше интересовал меня. Похоже, и он стал отличать меня от кустов и деревьев. Уже на третий день он посмотрел на меня как на человеческое существо, хотя, готова поклясться, наверняка не отдавал себе отчета, кто перед ним — восьмилетняя девочка или столетний старичок. Я, естественно, придумывала причины его ежевечерних прогулок по паршивому скверику и остановилась на одной: наверняка эта неприятная особа, его красавица жена, создает в доме невыносимую обстановку, и он уходит, куда глаза глядят.

Как хорошо все-таки, что я уже давно, раз и навсегда отказалась от глупых иллюзий! Еще несколько лет назад, встреться мне мой идеал — не знаю, что было бы со мной. А теперь — все в порядке, я спокойна. Нет, больше не попадусь. Сколько раз, встречая такого блондина, я думала — вот он, настоящий! И с головой бросалась в омут, а потом… Эх, лучше не вспоминать, что потом. Кровь стынет в жилах! Все надежды мои развеивались как дым, и я оставалась одна, как потерпевший кораблекрушение моряк на пустынном берегу. Нет уж, больше меня на такое не поймаешь. Теперь вот этот блондин мог заинтересовать меня чисто теоретически.

Вот я и наблюдала за ним с теоретическим интересом, отложив пока все прочие проблемы. Блондин шел по аллейке в мою сторону, а навстречу ему шел какой-то неприметный тип. Разминулись они как раз в том освещенном фонарем месте, о котором я сказала.

Если бы они разминулись, совершенно нс обратив внимания друг на друга, или если бы приветствовали друг друга как знакомые, я совершенно не обратила бы внимания на их встречу и никакое подозрение не закралось бы мне в голову. Но они… Это очень непросто описать, что они сделали, ибо обменялись… Нет это не был кивок, не было приветствие в обычном понимании этого слова. Просто незаметное для постороннего глаза мгновенье взаимопонимания, общения хорошо знающих свое дело людей. Заметила же я это неуловимое мгновение только потому, что не спускала глаз со своего блондина, следила за каждым его жестом, каждым движением. А главное — я случайно знала, кем является неприметный тип и какие обычаи приняты в их ведомстве…