Роман века

– Доказательство изысканности вкусов шефа, – неуверенно ответила я, пытаясь успокоиться. – Это, должно быть, какой-то свежеразбогатевший коллекционер, который желает окружить себя произведениями искусства. Не смотри на это так старательно, заболеешь.

Муж издал неартикулированный стон и очень быстро перевернул шедевр. Он обеспокоенно заглянул в коробку.

– Там этого много?..

– Не знаю, с первого взгляда видно бумагу...

– Под романтическо-электрической картиной лежали какие-то предметы, запакованные в бумагу и пообтыканные ею со всех сторон. Мы осторожно вынули их, удивившись тяжести, странной для их размеров. Перед нашим взором появились четыре очень странных подсвечника, два железных и два керамических, бочковатые, бесформенные, усеянные множеством ненужных украшений, каких-то цветочков, сердечек, кокардок и черт знает, чего еще. Они даже неплохо подходили к рыцарю с рыбоголовом. Под ними оказался еще один слой помятой бумаги.

– Ну, – нерешительно произнес муж. – Кажется хуже уже не будет...

Он поднял бумагу и замолчал. Рядом с шедевром, который поразил наши взоры, рыцарь и подсвечники перестали существовать. Присниться должно было именно это!

Рама была точно такой же, из мрамора с булыжником. Содержание картины до нас дошло не сразу. Она изображала силуэт в черном, заломивший руки на открытой могилой, в которой можно было разглядеть гроб, сверхъестественной силой удерживаемый в воздухе. Оба шедевра создавал один и тот же художник, который, по-видимому, начинал с головы, после чего, на все остальное не оставалось ни места ни сил. Силуэт поражал своим лицом. Голова у него была еще больше, чем у рыцаря, разинутый рот, торчащие зубы, бельма на глазах и синяки под глазами.

Муж конвульсивным движением стянул марлю с лица и глубоко вздохнул.

– Я вижу этому только одно объяснение, – ехидно заметил он. – Шеф должен был это получить, посмотреть, потом прибежать сюда и надавать по морде всем, кого застанет. Отсюда и поступок Мачеяка.

– Слишком дорого это ему обошлось, – заметила я снимая защитную маску. – Давай не будем на это смотреть, а то мысли сбиваются. Не знаю, как ты, а я не чувствую себя удовлетворенной.

– Как, тебе этого мало?!!..

– Смотря чего. Художественных впечатлений мне хватит надолго, а вот объяснений мне не хватает. Если это возможно, я понимаю еще меньше, чем раньше. На кой черт кто-то посылает кому-то такую мазню? На полуторадюймовых досках!.. И эти рамы!.. Для чего они нужны, для падения со стены на голову?

– Муж уставился на подсвечники.

– Кажется, ты права, – признался он. – Это все страшно тяжелое. Для падения на голову оно будет в самый раз, жаль только, если разобьется... Этот железный хлам я еще понимаю, а эта керамика? Глина это или нет?

Каждый из нас взял в руки по подсвечнику, пытаясь сравнить их вес. Мои руки были оттянуты одинаково.

– На первый взгляд одинаково, – засомневалась я. – Подожди, дай мне подумать. Собственный вес железа, насколько я помню, около семи тысяч на кило... Я хотела сказать, семь тон на кубометр. Глина, даже прессованная, сейчас...

– Точно прессованная, – перебил меня муж, ощупывая подсвечник.

– Кажется от тысячи восьмисот до двух тысяч. Пусть даже две двести. Железные должны быть в три раза тяжелее!

Муж некоторое время взвешивал подсвечники в руках.

– Это не так, – произнес он приговор.

Мы молча смотрели друг на друга и на удивительные произведения искусства. В кухне Мачеяков поселилась неразгаданная тайна. Муж осторожно поставил подсвечники на стол.

– Или я недоразвитый, или здесь что-то есть. Я понимаю все меньше. Любовь отпадает, взорваться это не взорвется, ядовитым не кажется, кроме того, кто будет это лизать!..

– И не воняет, – добавила я, обнюхав художественные изделия.

– Так за что же, черт их дери, эти люди заплатили сто тысяч злотых?!!!

Я ощутила умственное бесплодие. Пакет для шефа продолжал хранить тайну, только увеличив беспорядок в рассуждениях. Мне пришло в голову, что на декоративных деталях может быть что-то написано или выбито, какой-нибудь шифр или кабалистические знаки, которые окончательно перепутают мысли, но существование которых надо проверить. Одновременно упоминание о полученном гонораре напомнило о принятых на себя обязательствах. Как минимум полчаса, как я должна быть в скверике.

– Оставим пока, – попросила я. – Над этим придется подумать, а пока у меня нет времени. Подожди меня с новыми открытиями, я отработаю и сразу вернусь...

Бродя по грязной аллее и смотрела в основном под ноги, предмет своих чувств я увидела совершенно случайно. По-видимому у меня внезапно изменилось выражение лица, потому что блондин посмотрел на меня, явно узнал и легко поклонился. По этому поклону я поняла, что это за человек.