Роман века: [роман : пер. с пол.]

— Впредь будет все по-другому. Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет в том, как мало людей знало о твоем перевоплощении в пани с челкой. И в интересах этих людей было держать язык за зубами. Теперь же события начнут разворачиваться в бешеном темпе, трудно предусмотреть все последствия, и твое участие в обмане может раскрыться.

— Ну так что? Не я же выдумала этот обман.

— Я имею в виду твое... твою договоренность с некоторыми лицами.

— Понятно. И тогда другие лица с наслаждением перережут мне горло?

— Что-то в этом роде.

— Но эти другие лица ничего не узнают до тех пор, пока их не переловят. А тогда им просто технически трудно будет перерезать мне горло.

— Милая, как же ты наивна! Разве можно гарантировать, что переловят всех до одного? Вижу, ты не отдаешь себе отчета в том, какие громадные суммы могут потерять эти люди. Такие не остановятся ни перед чем, а ты поразительно легкомысленна.

— Преувеличиваешь, милый. Давай рассуждать логично. Ведь не уголовники же они, высшая мера им не грозит, отсидят свое, и дело с концом. Никто не станет меня убивать, ибо это уже тянет на вышку. А если среди них есть какие-то особо важные преступники, мне о них ничего не известно, следовательно, я для них не опасна. Видишь, я все хорошенько продумала и перестала бояться.

Мои рассуждения не убедили Марека, это было видно по его лицу.

— Не знаю, как тебя переубедить. Какой-то особо важный может не знать, что ты не знаешь...

— Хватит нагонять на меня страх! А, впрочем, если ты считаешь, что мне нужно бояться, что ж, могу и бояться! А пока перестань увиливать и скажи наконец, откуда тебе все известно.

— Да от тебя же! Ты сама мне обо всем рассказала. И я с самого начала понял, что ты играешь чью-то роль, а выяснить, чью именно, для меня не представляло трудности. О той женщине мне уже приходилось слышать и даже видеть ее, и мне самому было интересно, каким образом милиция выйдет на языческого священнослужителя...

— Так ты и о шамане знаешь! — поразилась я. — Тогда одно из двух — или ты состоишь в шайке, или, как частное лицо, дружишь с полковником.

— Полковники, как правило, не имеют обыкновения делиться служебными тайнами со своими друзьями.

— Ну тогда остается одно — ты тоже преступник. Из их шайки. Не ясновидящий же ты в самом деле...

— Одно мне непонятно, — прервал меня Марек. — Как ты ухитрилась обвести их вокруг пальца?

— Кого я обвела?

— Да нашу милицию. Что ты такого сделала?

— Ничего особенного. Просто работала.

— Работала? Где работала? Кем работала?

— В ихней мастерской, сидя за рабочим столом Басеньки, — буркнула я, и вдруг у меня прояснилось в голове. Так вот в чем дело! — Я намного лучше хозяйки умею рисовать узоры, работа для меня привычная. А за окном сидел рыжий дебил...

— Что сидело?!

— Рыжий оборванец с тупой рожей. С первого дня прирос к окну, сидел, жевал резинку и смотрел мне на руки. Я думала, у них так заведено, и не прогоняла его. А теперь получается...

— Говоришь, рыжий дебил?

— Теперь окажется, что это один из самых способных агентов милиции, — с досадой сказала я, видя, какое странное выражение приняло его лицо. — Вечно меня вводят в заблуждение. Это они обвели меня вокруг пальца! Я не удивлюсь, если в следующий раз их сотрудник переоденется страусом, чтобы я не догадалась. И, пожалуйста, не воображай, что ты слишком умный, раз во всем разобрался. Это только потому, что я сама тебе проболталась. А им откуда знать? Они видят — Басенька со своей родинкой и челкой изо дня в день сидит у себя за столом и тянет узор. А много ли найдется женщин, которые умеют делать это? Вот ты, например, умеешь? Или хотя бы знаешь, что шаблон делается так, чтобы в любую сторону с максимальной точностью повторял один и тот же узор?

— Представь, знаю. Им очень повезло, когда они вышли на тебя. Просто выпал счастливый случай. Знаешь, меня очень беспокоит передача шаману. Что-то у них не сработало, и это может оказаться очень опасным для тебя.

— Рада, что ты наконец-то перестал ходить вокруг да около и перешел к конкретике, — съязвила я. — Интересно, как ты узнал о ней? В перископ подглядывал?

Марек рассмеялся:

— Конкретику оставим для посвященных. Теперь, когда ты уже кое в чем разбираешься, я могу позволить себе и проговориться.

— Так и знала, что с тобой будет нелегко! Разбираться! Как будто я могу во всем этом разобраться! Что же касается пакета, то я очень надеялась — хоть ты мне объяснишь, потому как я ничегошеньки не понимаю.

— Не одна ты не понимаешь. Я начинаю кое о чем догадываться, но пока рано об этом говорить.

— А ты, случайно, не догадываешься, что теперь будет?

— Догадываюсь. Теперь милиция должна выбрать подходящий момент и захватить всех сразу. Выбрать же подходящий момент — самое трудное в этом деле. А ты... слышишь меня? Ты чтоб сидела тихо и не высовывалась! Знаю, тебе это очень трудно, но уж постарайся. Хотя бы ради меня. Обещаешь?

***

Метаморфоза свершилась, как и в первый раз, на квартире Стефана Паляновского, с той лишь разницей, что я пришла туда в своем собственном виде, не переодетой и в препаскудном настроении.