Роман века: [роман : пер. с пол.]

— Вот уж не думал, что ты такая мнительная! А если я поклянусь, что все эти, как ты выражаешься, факты действительно представляют одно грандиозное, но совершенно случайное стечение обстоятельств, ты успокоишься? Потому что это действительно так.

— Ясно, успокоюсь, если поклянешься убедительно и аргументированно, — ответила я уже в коридоре, потому что оделся он в мгновение ока. — Ведь ничего другого я так не желаю, как успокоиться.

Сама не знаю, что обо всем этом думать. Неверность любимого человека, его измену нельзя не почувствовать. И вот парадокс: я, можно сказать, собственными глазами видела доказательства его измены и в то же время сердцем ничегошеньки не чувствовала. Странное состояние, странная складывалась ситуация. Ладно, посмотрим...

С лестницы мы спускались бегом, но внизу пришлось притормозить, потому что дорогу нам загородил какой-то мужчина. Он сходил не торопясь, со ступеньки на ступеньку, не могли же мы его столкнуть с лестницы. В холле я подождала, пока Марек сдавал ключ от номера администратору. Выходя на улицу, Марек заметил:

— Не мешало бы тебе поглядеть на свою машину. Я видел в окно, как возле нее подозрительно крутился какой-то парень. Не сделал бы чего...

В данный момент мне было совершенно наплевать на машину, сердце терзали муки ревности — что по сравнению с ними разбитое стекло, прокол баллона или поцарапанный лак? Как он может не понимать этого? Да крутись там хоть сто парней... Бросив мимолетный взгляд на паркинг, я издевательски заметила:

— А теперь ты скажешь, что лишь для того поселился в комнате с видом на паркинг, чтобы стеречь мою машину.

— Ты угадала, именно для того. Ладно, ты иди, я гляну, все ли в порядке с машиной, и догоню тебя.

Не торопясь спускаясь по лестнице, ведущей к пляжу, я видела, как он бегом припустился к автостоянке, обогнал того мужчину, который шел вниз по лестнице, обежал вокруг моей машины, заглянул через стекло внутрь и успокаивающе помахал мне рукой.

Я спустилась к морю, Марек бегом догнал меня, с налету толкнул, оба мы влетели в воду, промочив ноги, и неизвестно почему это обстоятельство вдруг привело меня в расчудесное настроение. Улетучилась куда-то сжимавшая сердце тревога. А может, просто потребовался толчок, чтобы очнулась от летаргии дремавшая доселе часть сознания?

У нормальных людей нечто подобное называется интуицией, инстинктом и даже, возможно, даром ясновидения. Не знаю, как у нормальных, я же приписываю все своему воображению. А сейчас оно получило пищу в лице мужчины, спускавшегося по лестнице перед нами. Неизвестно почему, я вдруг совершенно твердо решила, что он был у той самой красотки, Марек об этом знал, поэтому так быстро оделся и мы бегом спускались с лестницы, а мою машину использовал как предлог для того, чтобы увидеть его спереди. Значит, дело не только во мне! Красотка может и не быть его женой, но интересуется он ею чрезвычайно, это факт. Каким образом Марек узнал, что в ее номере находится гость и что вот сейчас он выходит, — не знаю, такими мелочами мое воображение просто не занимается.

Сознание мое раздвоилось. Лучшая половина плавилась от счастья в лучах любви, вторая пыталась разобраться в происходящем и подготовиться к грядущим неприятностям. Собрав в кулак всю силу воли, я соединила воедино обе половины и, не позволяя себе ни на что отвлекаться, сохраняя их в нужной пропорции, прожила в таком состоянии до полудня следующего дня, то есть до последней страницы корректуры. Совершенно измученная этим сверхчеловеческим напряжением, невыспавшаяся, я села в машину, поехала на почту и отослала в издательство выправленную корректуру. Гора свалилась с плеч!

Выйдя с почты, я прошлась пешочком по бульвару до книжного магазина, ибо чтение собственных произведений обычно пробуждает во мне желание почитать чужие. Выходя из магазина, я так и замерла на пороге: по бульвару в направлении почты шел Марек с той самой зловредной выдрой.

Выдра вела себя безобразно. С Мареком она обращалась, как со своей собственностью: клала ручку ему на плечо, тянула за рукав к витринам магазинов, что-то чирикала ангельским голоском, в общем, кокетничала напропалую. Он подчинялся всему этому с вежливой покорностью хорошо воспитанного человека, которая не очень умных баб заставляет вообразить невесть что.

Гармония между моими двумя "я" в мгновение ока с треском лопнула как мыльный пузырь. Худшая половина энергичными пинками выгнала с поля боя лучшую, оставив его целиком за собой. Ярость глухо заклокотала во мне, как лава в вулкане.

Теперь я уже не могла ни трезво рассуждать, ни трезво поступать. Вернувшись к гостинице, я перешла через улицу и, войдя в "Грандотель", поинтересовалась в бюро обслуживания, как у них обстоит дело со свободными номерами, выходящими окнами на море.