Муж, наконец, с усилием отвел глаза и пошевелился. Что-то забренчало у него под ногами. Мы оба одновременно глянули на пол. Под окном валялась большая раскрытая шкатулка, а по всей комнате разлетелись нитки, иголки, булавки, пуговицы. Те самые проклятые швейные принадлежности! Стояли на подоконнике, за занавеской.
Оба с мужем мы бессмысленно пялились на разгром в комнате, потом взглянули друг на друга. Муж отвел глаза:
— Э… того… — неуверенно начал он и закончил неожиданно твердым голосом: — Нет смысла вызывать милицию. Не похоже, что вор что-то украл. Впрочем, тут и красть-то нечего. Зачем сразу поднимать шум? Впрочем, мы его вспугнули, он наверняка ничего не успел взять.
Я больше не желала теряться в догадках. Вот он, подходящий момент выяснить, наконец, всю правду!
— Завтра приезжает тетка Розмарина, — сказала я, внимательно наблюдая за его реакцией. — Она звонила. Спрашивала, ты уже принес ее шубу из химчистки?
На лице мужа появилось хорошо знакомое мне выражение паники и безнадежности.
— Откуда она звонила? — подумав, поинтересовался он.
— Из Плоцка. Так ты взял шубу из химчистки?
— Какую шубу?
— Теткину. Муж явно лихорадочно пытался что-то придумать, но мысли ему не повиновались. Ничего лучшего не пришло ему в голову, как по своему обыкновению, спотыкаясь на каждом слове, произнести:
— Нет. То есть… того… пока не взял. Куда-то подевалась… эта, как ее… квитанция.
Я была беспощадна. Надо его добить, припереть к стенке, а то опять увильнет от ответа.
— Ну так что же ты будешь делать?
— С чем?
— С теткой. Сам знаешь, какая она. Любая неприятность может ее прикончить. Сколько ей лет? На мужа жалко было смотреть.
— Не знаю, сколько ей лет, откуда мне знать. А ты знаешь?
— Это твоя тетка, а не моя, — обиженно заявила я, почти поверив в существование только что выдуманной тетки. — Ты говорил, очень старая. С пожилыми людьми все может случиться…
Мрачно взглянув на меня, муж нагнулся и принялся собирать с пола иголки, нитки и булавки. Ему явно нечего было ответить. Я продолжала внимательно наблюдать за ним. Достаточно или еще добавить дядюшку из Радома?
— Послушай, а кто ты, собственно, такой? Заданный спокойным и даже сочувственным тоном вопрос подействовал на мужа, как удар молнии. Он дернулся, больно укололся иголкой, вскочил и глядел на меня с тупым страхом, уже явно ничегошеньки не соображая.
— У тебя и в самом деле есть тетка, которую зовут Розмариной?
— Никак ты спятила, — пробормотал он, отступая на шаг. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Теперь поздно отпираться. Отпираться надо было тогда, когда я первый раз упомянула тетку Розмарину. А теперь все, пропало дело. Ты что, и в самом деле такой глупый, каким кажешься? Неужели тебе ни разу не пришло в голову, что я не та, за которую себя выдаю? Ни разу тебя ничего не удивило в этом доме? На какой срок тебя наняли играть роль Мацеяка?
Муж пососал уколотый палец, исподлобья недоверчиво поглядел на меня и отошел к окну. Не оборачиваясь, он осторожно спросил:
— А ты… ты кто? Ты что?..
— Наверное, то же, что и ты. Во всяком случае, я не твоя жена. А ты не мой муж. И если хочешь, в два счета докажу тебе, что ты — не он, а ты. Твоя роль в этом представлении мне пока не ясна, и больше я ни слова не скажу, пока ты не признаешься, потому что все это мне очень не нравится.
И в самом деле, если вся эта афера задумана кем-то для того, чтобы по неизвестным причинам втянуть меня в неизвестную западню, а муж состоит в сговоре с неизвестными злоумышленниками, то своими словами я только что приготовила самой себе петлю на шею. Хотя, может быть, попробую сбежать. Муж повернулся ко мне лицом.
— Ноги замерзли, — сказал он. — И вообще, идиотское время ты выбрала для выяснения отношений. Пойду обую тапки.
И он не торопясь двинулся по лестнице вверх, шлепая босыми пятками. Я подумала и тоже поднялась к себе, одеться. В гостиную мы спустились одновременно.
— Ты пока докончи собирать все это с пола, а я пойду приготовлю чай, — предложила я.
— Мне лучше кофе.
— Ладно, тебе сделаю кофе. А ты все-таки собери с пола эту свалку.
Он не возражал, даже с охотой взялся за наведение порядка, наверное, хотел без меня на свободе подумать. Когда я вернулась в гостиную с подносом, он сидел в кресле у журнального столика, тупо уставившись на шкатулку со швейными принадлежностями.
— Ты уверена в том, что сказала? — устало спросил он. — Ну, в том, что я — это не я?
Поставив поднос на столик, я тоже села в кресло.
— Господи Боже мой, ты должен лучше меня знать, кто ты! К тому же… Погляди на меня. Не замечаешь разницы? И где твои очки?
— Холера! Так и знал — если попадусь, так из-за этих проклятых очков. Никогда в жизни не носил…
— А женат ты когда-нибудь в жизни был?
— Нет, а что?
— Оно и видно. Женатый знает — для ссоры с женой подходит любое время дня и ночи. Так ты можешь объяснить, что все это означает?
Муж тяжело вздохнул, безнадежно взмахнул рукой и принялся наливать кофе мне и себе.
— Если честно, мне бы самому очень хотелось это знать, так что давай разберемся. Так ты моя жена или нет?