Роман Виолетты. Парижские сладости

— Господин Берюш.

— Кто это?

— Я работаю у белошвейки, а это ее муж.

— Расскажите мне, что он Вам сделал.

— Пообещайте охранять меня всю ночь!

— И ночь, и сколько Вы захотите! Не могу же я выгнать за дверь красивую девушку.

— Что Вы, я не красивая девушка, а всего-навсего маленькая девочка.

— Да что Вы…

Сорочка ее была почти расстегнута, и за ней соблазнительно виднелась грудь. Маленькой девочкой моя ночная гостья уже не была.

— Я уйду завтра днем, — проговорила она.

— Куда же Вы направитесь?

— Сестра приютит меня, она живет на улице Шапталь, четыре.

— Ваша сестра там живет? Что делает она на улице Шапталь?

— На последнем этаже у нее две комнаты, я попрошу одну себе. Она работает на магазины вместе с господином Эрнестом.

— Сколько ей лет? Как ее зовут?

— Она на два года старше меня, ее имя Маргарита.

— А как зовут Вас?

— Виолетта.

— Должно быть, в Вашей семье любят цветы, если дают детям такие имена.

— Да, матушка их обожала.

— Вашей матушки нет на свете?

— Да, господин.

— Какое имя было у нее?

— Роза.

— Действительно, это просто закон для Вашей семьи! А что Ваш отец?

— О, у него все хорошо! Он привратник в Лилле.

— Как его фамилия?

— Руша.

— О, Виолетта! Я так и не спросил, почему Вы боитесь господина Берюша, а уже почти час расспрашиваю Вас.

— Он хотел добиться от меня поцелуя.

— Вот, значит, как!

— Он везде преследовал меня, а я даже боялась заходить в кладовую без фонаря, думая, что он караулит меня там.

— Вам это не нравилось?

— Что Вы! Очень!

— А почему?

— Я думаю, ему было бы мало одних поцелуев. И потом — он очень уродлив.

— Мало поцелуев? А чего бы он мог пожелать еще?

— Не знаю…

Я пристально взглянул на нее и понял, что она говорит совершенно искренне.

— Он делал что-то еще, кроме поцелуев?

— Делал.

— Что?

— Он хотел вломиться в мою комнату позавчера ночью.

— Вы уверены, что это был он?

— Да. Днем он мне сказал: «Сегодня вечером я хочу сказать тебе кое-что важное. Не запирай дверь, как ты сделала это вчера».

— Но Вы все равно заперлись?

— Конечно! И даже крепче, чем обычно.

— Он пришел?

— Да. Он покрутил ручку, потом стал стучать, все сильнее и сильнее. Он просил, чтобы я открыла, назвав меня своей малюткой. Я так испугалась, что залезла под одеяло с головой. Он ушел только через полчаса, а сегодня целый день обижался на меня. Я обрадовалась и подумала, что вечером он не придет. Я стала готовиться ко сну, разделась почти полностью, как вспомнила, что дверь не заперта. Но задвижка моя была сломана! Я не стала терять времени, и побежала к Вам. Это был просто порыв!

И она бросилась мне на шею.

— А меня Вы не боитесь?

— Нет, что Вы!

— А если пожелаю поцеловать Вас, не убежите?

— Пожелайте поскорее этого, и она сама прижалась ко мне теплым ротиком.

Я не мог устоять. Обняв крошку в ответ, я на несколько секунд прижался к ее губам, а кончик моего языка ласкал ее зубки.

— Как же восхитительны поцелуи! — воскликнула она, закрыла глаза и откинула голову.

— Это первый поцелуй для Вас?

— Да! — она провела язычком по жарким губам. — Всегда так хорошо?

— Если это любовь, то — да.

— Значит, Вы любите меня?

— Я чувствую, что скоро это будет так!

— Я согласна с Вами.

— Это замечательно!

— А что нужно делать, если любишь?

— Мы уже делаем. Целоваться!

— И только?

— Конечно.

— Но мне кажется, этот чудесный поцелуй только начало любви. Совсем другое я испытываю сейчас.

— Что же?

— Я иногда чувствую это во сне. Счастье и истому.

— А когда просыпаетесь?

— У меня нет сил.

— И Вы чувствуете такое только во сне?

— Нет. Впервые я испытала это наяву, когда Вы меня обнимали.

— Полагаю, я первый мужчина, обнимающий Вас?

— Отец часто обнимал меня, но это не одно и то же, как мне кажется.

— Значит, Вы девственница?

— Что Вы имеете в виду? Что такое — девственница?

Интонация ее была неподдельна.

Я с уважением отнесся к такой доверчивости, к такой невинности. Я мог бы похитить сокровище, которым она обладала, но, думаю, это стало бы преступлением. Ведь она не ведала, что творила, а лишилась бы его навсегда.

Я разомкнул объятия.

— Хочу поговорить с тобой серьезно, — сказал я.

— Вы отошлете меня обратно? — испугалась она.

— Я очень рад быть с тобой, так что — нет. Пойдем за твоей одеждой.

— Замечательно! А где мне жить?

— Надо подумать об этом. Пойдем пока к тебе в комнату.

— Но там господин Берюш!

— Уже три часа утра. Необязательно ему там быть.

— Но зачем нам в комнату?

— За твоей одеждой.

— А после?

— У меня есть еще квартира, не в этом доме. Я отведу тебя туда. Мы напишем вместе письмо господину Берюшу. Уговор?

— Конечно! Я сделаю все, что Вы скажете!

Как она была юна и доверчива! Не сомневаюсь, что в этот миг она выполнила бы все мои желания.

Вещи Виолетты поместились в небольшой мешок. Она оделась и, покинув комнату со сломанной задвижкой, мы вышли на улицу и отправились на улицу Сент-Опостен, где в милой квартирке я проводил ночи удовольствия. Было так рано, что фиакры еще не ходили, и потому мы шли, как два школьника, радостно взявшись за руки.

Спустя час я вернулся к себе. Мой роман с Виолеттой только начался.

ГЛАВА 2