Роман-воспоминание

Зал ожидания полон света — солнце бьет в окна. Сидим, ждем отлета. И вдруг перед нами начинает клубиться толпа, в центре ее — радостно возбужденный Георгий Арбатов, директор Института Америки и Канады, прилетевший из Москвы с большой группой сотрудников одним с нами самолетом. Потерял в дороге паспорт, и теперь посольские суетятся, оформляют новый. На лице улыбка, та же улыбка была и на фотографиях из Флориды, помещенных несколькими днями позже в нью-йоркских газетах: Арбатов в бассейне плавает рядом с дельфинами.

Арбатов подошел к нам:

— Рад с вами познакомиться, читал ваш роман, выше всяких похвал, когда-нибудь наши внуки и правнуки прочитают, будут знать, как мы жили.

— Я надеюсь, что и мои современники прочитают.

— Хорошо бы, конечно, но… — Он сделал огорченное лицо, развел руками: — Неосуществимо, к сожалению, нельзя разъединять людей.

Таня опустила глаза. Ее всегда возмущало, когда вот так, походя, мне разъясняют, что «Детям Арбата» еще лежать и лежать в столе.

— Нельзя разъединять людей? Я со сталинистами давно разъединился.

Тут его подхватили, самолет отлетает (Арбатов направлялся в Гарвард), он помахал нам ручкой и, окруженный свитой, заторопился к выходу.

В Нью-Йорке из гостиницы мы позвонили Нине Буис.

Вскоре в нашем номере появилась этакая кустодиевская красавица, взяла присланный Евтушенко «Огонек» и, сидя в кресле, улыбаясь, спросила: «Могу я вам чем-нибудь помочь?» Этот вопрос мы слышим от Нины уже много лет, он произносится всегда с улыбкой, поэтому просить ее легко. На следующее утро я ждал Герберта Митганга, главу отдела литературы газеты «Нью-Йорк таймс». «Я с удовольствием буду переводить», — сказала Нина. Митгангу о «Детях Арбата» рассказывал Крейг Уитни, о романе мы и говорили.

Нине Буис не удалось перевести «Детей Арбата», издательство поручило перевод другому. Зато оба последующих романа трилогии — «Страх» и «Прах и пепел» — перевела она. В рецензии на роман «Прах и пепел» Нина была названа лучшим в Америке переводчиком с русского.

Начались мои лекции в университетах Восточного побережья: Колумбийском, Принстонском, Йельском, Пенсильванском, Брин-Мор колледже в Филадельфии. Выступления освещались в печати. Во всех интервью я говорил о том, что у меня готов к публикации в СССР новый роман «Дети Арбата».

Первый раз я был в США в шестидесятых годах, с туристской писательской труппой. Особенного интереса к нам тогда не проявляли. В одном колледже в столовой, во время ланча, студенты, увидев нас, поснимали ботинки и со смехом застучали ими по столам, подражая Хрущеву, выступавшему в ООН.

В конце семидесятых — начале восьмидесятых мы с Таней побывали во многих странах Европы на презентации «Тяжелого песка». Интерес к роману был большой, но свою недоброжелательность к СССР из-за Афганистана люди не скрывали. На их упреки я отвечал: «Разве в вашей стране писатели несут ответственность за действия своего правительства? Не несут. Почему же вы требуете этого от меня?»

Теперь ботинками не стучали, Афганистаном не попрекали, спрашивали о другом.

Лишь в частной школе «Чоат Розмари», где был специальный курс о Холокосте, разговор ограничился «Тяжелым песком». «Тяжелый песок» читали всюду, где я выступал, но в университетах основной темой была наша перестройка, американцев она интересовала. После того как написал «Детей Арбата», я имел что сказать о Сталине, народу на мои лекции собиралось много, аудитории были заполнены, публика доброжелательна, люди чувствовали приближение новых времен. В Йельском университете на отделении славистики задавали тон «новые» эмигранты — Венцлова и Рудич, выложили свои претензии к Советскому Союзу. Я был против Сталина, но никогда не ставил знак равенства между ним и своей страной. Симпатии аудитории оказались на моей стороне.

Из Йеля мы отправились в Филадельфию, в Брин-Мор колледж, где профессор Сергей Давыдов — потомок знаменитого нашего поэта и партизана Дениса Давыдова — встретил нас словами:

— Говорят, в Йеле ваше выступление было чрезвычайно интересным.

— Кто это говорит?

— Мне звонили из Йеля Венцлова и Рудич.

— «Выступление чрезвычайно интересное», а сами на меня кидались.

— Одно другому не мешает. А вас ожидает сюрприз.

Только он это произнес, в дверях появилась пара — высокие, подтянутые, спортивные, смотрят на нас с улыбкой. Так мы познакомились с профессором Принстонского университета Робертом Такером и его женой Женей, с которыми с тех пор и дружим. В тот вечер лил проливной дождь, от Принстона до Брин-Мора в Филадельфии почти три часа езды на машине, но они, узнав, что я там выступаю, приехали.

В 1973 году Такер издал книгу «Сталин — путь к власти». Он считается в США одним из главных специалистов по Сталину и истории Советского Союза сталинского периода. Поэтому «Тайм» прислал Такерам на рецензию «Детей Арбата», они написали хороший отзыв. Однако «Тайм» поставил условие: по прочтении рукопись уничтожить, что Такеры с великим сожалением и сделали — сожгли в камине. История любви и женитьбы Такеров необычна, я потом расскажу о ней.