Роман женщины

— Да, я прощаю вас, потому что теперь я подчинена вашей воле, вашему капризу. Вы можете погубить меня одним словом, сказали вы, следовательно, я должна исполнять все ваши прихоти. Встаньте же и делайте со мною, что хотите.

— О, как вы огорчаете меня, Мари.

— Послушайте, Леон, — продолжала она, вытирая слезы и стараясь успокоиться, — скоро пять часов — Эмануил сейчас приедет; вы понимаете, какую пытку я должна буду вынести, если он застанет вас здесь и увидит мое волнение? Придите лучше в другой раз: завтра, если хотите, но теперь, ради любви ко мне, оставьте меня.

— Прощайте же, — сказал Леон.

И только он успел уйти, как силы оставили Мари, и она, без дыхания, упала в кресло. Эти волнения убивали молодую женщину — она не привыкла к ним.

Не прошло и четверти часа после ухода Леона, Эмануил вошел к ней в комнату. Как всегда, он поздоровался с нею, поцеловав ее, и сказал:

— Де Гриж был здесь?

— Да, — отвечала она, проникаясь ужасом.

— Я встретился с ним, и так как давно уже не видел его, то и пригласил его сегодня обедать с нами.

— Он принял твое приглашение?

— Нет.

Мари ожила.

— Но, — возразил Эмануил, — он дал слово прийти завтра.

Бедная женщина побледнела как полотно.

— Тебе неприятно его присутствие? — спросил де Брион.

— Нет, — проговорила она, силясь улыбнуться. — Все, что бы ты ни сделал, друг мой, мне не может быть неприятно.

И снова опускаясь в кресло, она прибавила:

— Боже мой! Если я страдаю так теперь, что же ожидает меня в будущем?

IX

На другой день лишь только Эмануил уехал, Мари писала Леону следующее:

«Мой муж объявил мне, что сегодня вы обедаете с нами. Не приходите, не надо, я не похожа на других женщин, и мое лицо не может лгать, как лжет сердце, и потому, что я не ручаюсь за последствия, если увижу вас и его вместе. Исполните же мое желание; мне необходимо собраться с мыслями, а потому я хочу быть одна».

Не подписывая записки, она запечатала ее и позвала Марианну.

— Добрая няня, — говорила Мари, дрожа всем телом, — ты должна будешь отнести это письмо.

— Хорошо, дитя мое.

— Но чтоб никто не знал этого.

— Кому же отдать его?

— Де Грижу.

— Де Грижу? — подхватила старушка, угадывая по бледности своей госпожи происходившее в ней и содрогаясь, в свою очередь.

— Да, да, ему! — продолжала г-жа де Брион, едва выговаривая слова.

— Уже!.. — сказала няня.

— О, не проклинай меня! — вскричала Мари, бросаясь на шею старушке, которую она всегда любила, как вторую мать, и эта привязанность усилилась еще более со дня смерти графини.

— Я не имею права проклинать тебя, дитя мое, но надо надеяться, что и тот, кто имеет его, — не сделает этого.

— Отец?

— Которого ты не видела целых два дня.

— Да, да, я слишком виновата.

— Дитя мое, — сказала Марианна, целуя Мари, — подумала ли ты хорошенько, прежде чем написала это письмо?

— Оно необходимо.

— А если когда-нибудь муж твой…

— О, не говори мне об этом.

— Он так любит тебя!

— Он убьет меня, не так ли?

— А твоя дочь?

— Господи! Я много выстрадала в эти дни, добрая Марианна; но ступай, ступай скорее, и если получишь ответ, то будь осторожна с ним.

— Об этом не беспокойся, бедное мое дитя.

И старушка отошла от нее с улыбкой на губах и утирая слезы.

Это признание облегчило Мари: она знала, что теперь есть кому пожалеть и поберечь ее.

Марианна побежала к Леону, но его не было дома, и она оставила письмо Флорентину.

Леон был у Юлии, которую мы почти забыли, но зато она ничего не забывала. Молодой человек не переставал видеться с нею, хотя давно перестал ее любить; но в продолжении старой связи он видел единственное средство скрыть свою любовь к г-же де Брион.

Юлия же, зная все, что делает Леон, понимала, какую роль он хотел заставить ее играть; однако так как эта роль соответствовала ее планам, то она и приняла ее с таким кажущимся простосердечием, что если бы кто-нибудь видел ее веселость и любезность в обращении с де Грижем, тот, наверное, подумал бы, что она и не подозревает истины.

Мари, между тем, поехала на кладбище, думая оттуда заехать к графу д’Эрми.

Около пяти часов вернулся Леон и нашел письмо от г-жи де Брион. Тотчас же он написал Эмануилу, что благодарит его за приглашение, которым он не может воспользоваться, и вышел из дома, чтоб отправиться на кладбище, в надежде встретить там Мари; но она уже уехала оттуда.

Ровно в пять часов Флорентин был у Юлии.

— Я с новостью, сударыня, — сказал он.

— С какой? Говори скорее!

— Есть письмо.

— Где оно?

Я не мог оставить его у себя, потому что барин запер его в ящик и унес ключ с собою.

— Кто же принес это письмо?

— Старуха.

— От кого оно?

— От г-жи де Брион.

— Это ты почем знаешь?

— Я пошел вслед за старухой.

— Господин отвечал на это письмо?

— Да, но только он отвечал на имя г-на де Бриона.

— Я что-то не понимаю.