Роман

— Когда моя компания вышла на международный уровень, — начал объяснять японец, — я стал брать уроки у профессора из Оксфорда. По четырнадцать часов в день. Ничего, кроме английского. Таким образом я учусь. Мой оксфордский учитель говорит мне: «Не усложняй». Поэтому я и использую все глаголы в настоящем времени.

— Я тоже, — поддержал разговор израильтянин. — До семнадцати лет я разговаривал только на иврите. Затем пришлось учить английский — мальчиком на побегушках в отеле «Царь Давид» в Иерусалиме.

Такой серьезный подход этих людей к изучению иностранного языка, чтобы преуспеть в своем деле, убедил меня, что они действительно способны снять хороший фильм. И я сказал:

— Мы рады помочь вам во всем, в чем сможем.

Когда же Эмма спросила, сохранят ли они двух основных героев романа, объяснения нам дал израильтянин:

— Конечно. Думаем, что старшего брата хорошо сыграет Род Стайгер. У него очень подходящая внешность, тот же жесткий взгляд. А в роли младшего брата мы видим Максимилиана Шелла, у него за ординарной внешностью скрывается очень сильный характер. Помните, в фильме Лиллиан Хелман? Вы видели его? Тот самый, где Джей Робердс играет ее любовника, писателя?

Далее, в обсуждении событий в Ланкастере конца XIX века, у них враждовали уже не братья Столцфусы, а Стайгер и Шелл. Наш разговор был прерван служащим гостиницы, который сообщил израильтянину, что в комнате № 217 все готово.

— У нас с собой два фильма, которые мы хотели бы вам показать, — объяснил мистер Сайто. — Вы поймете, как мы работаем.

Служащий гостиницы провел нас в номер, где было уже все готово для просмотра.

— Первый фильм «Барри Линдон», — сказал израильтянин, — снятый в 1975-м по роману Уильяма Теккерея. «Ярмарку тщеславия» может сделать каждый. Несложные характеры. Но посмотрите, что делает Стэнли Кубрик. Это очень тонко.

— Мы не станем показывать вам весь фильм целиком — это бы заняло два часа, — добавил мистер Сайто. — Но он стоит того, чтобы его посмотрели.

Через минуту мы перенеслись в Англию XIX века, населенную живыми типами, их характеры постепенно развивались, и они не навевали скуку, как в типичных «костюмных» фильмах. Ни я, ни Эмма не слыхали ни о романе, ни о кинофильме. Но мы были очарованы сразу. И, когда через сорок минут мистер Сайто остановил кассету, я сказал:

— Представляю себе свой роман, сделанный по таким канонам.

Наши гости ответили, что подобной реакции они и ждали.

— Следующая картина, — заметил мистер Сайто, — доказывает, что фильмы вообще можно снимать без костюмов.

Это была приключенческая лента «Комната с видом», снятая в 1985 году компанией «Мерчант-Айвори». Она была поставлена по роману Форстера, но сильно от него отличалась, и здесь не было никаких акцентов на костюмах персонажей и месте действия.

Флорентийские и английские пейзажи придавали некую окраску сюжету, в центре которого — обычные люди в обычных ситуациях. Фильм настолько нам понравился, что мы были даже огорчены, когда его демонстрацию прервали на середине.

— Сделаем не хуже этих, — заверил нас мистер Сайто.

Эмма захотела узнать, принес ли фильм прибыль, и наши гости ответили почти хором:

— «Линдон» провалился. — Но при этом израильтянин заверил, что с их фильмом этого не произойдет.

Взглянув на часы, мистер Сайто спросил: — А что, если мы сейчас же вместе отправимся на амишские земли? И ехать надо немедленно, иначе скоро стемнеет. Но он же и задержал нас, потому что ему надо было вернуться в свой номер за фотоаппаратами.

— Если мы будем снимать фильм, нужно пофотографировать местность.

— Нет проблем, — заметила Эмма, — мы поедем прямо в мои родные края. Вот вам карта. — И несколько позже добавила: — Два брата в «Изгнанном» — мои предки. — И, когда мистер Сайто уставился на нее, она объяснила: — Младший — это мой дедушка.

Не успели наши гости отреагировать на это потрясающее открытие, как мистер Сайто закричал:

— Стоп!

И мы оказались перед типичным американским указателем: «Вы находитесь в округе Ланкастер. Здесь самые богатые фермерские хозяйства Америки».

«Никон» щелкал с сумасшедшей скоростью словно заведенный под проворными руками мистера Сайто. Ко всему прочему в пленке было не тридцать шесть, а семьдесят два кадра. Отсняв цветную пленку, он вставил черно-белую и продолжил фотографировать окрестные пейзажи, где будет работать его команда в 1991–1992 годах.

Когда мы продолжили поездку, он уже стал несколько более разборчив в выборе кадров для фото. Он собирался показать эти снимки тем, кто займется фильмом. Властным тоном он приказывал: «Здесь!» — и выпрыгивал, щелкая фотоаппаратом как сумасшедший. К тому моменту, когда начало темнеть, он уже отснял четыре цветные и три черно-белые пленки, то есть около шестисот кадров.

Мы с Эммой были поражены его высшей степенью деликатности: у каждого амиша, которого мистер Сайто встречал по дороге, он всегда спрашивал разрешения, чтобы сфотографировать его. Однако он прятался за деревья, когда снимал конные повозки, тащившиеся по дороге с бородатыми, одетыми во все черное, путешественниками. Да и израильтянин оказался тоже очень вежливым.