Романов #03

Орлов выдержал короткую паузу, после чего произнес:

— Княжич Романов уже имеет допуск в лабораторию, и, насколько мне известно, приложил руку к улучшению оборудования, — объявил староста. — Кроме него допуск также есть у госпожи Ван, но подданная Поднебесной империи не может представлять Русское царство.

— Это так, — подтвердила принцесса. — Но я желаю вам всем удачи. А княжича Романова поддерживаю. Дмитрий Алексеевич умеет доводить дела до конца и слов на ветер не бросает.

Салтыкова хмыкнула, оборачиваясь к Морозовой.

— Виктория Львовна, что же это за проект такой? — поинтересовалась Светлана Николаевна. — Если он настолько хорош, как утверждает наш княжич, я бы хотела присоединиться к вашей команде.

— Я тоже не откажусь поучаствовать, — поддержала подругу Комарова.

Я улыбнулся и сел на место, слушая, как Виктория Львовна рассказывает о своей работе. Мое вмешательство дальше не требовалось, сама Морозова прекрасно знала, чего хочет достичь, и смущаться не стала. От таких шансов не отказываются.

Разговоры заняли не меньше получаса, пока, наконец, Орлов не объявил:

— Итак, если мы определились с участниками и проектом, предлагаю вернуться к пересланным мной материалам. Прошу вас всех за эту неделю сдать зачеты, чтобы я мог получить на вас пропуски в лабораторию, — произнес Петр Васильевич. — На этом у меня все, господа студенты.

Сдержанное прощание прошло достаточно быстро, и вот я уже шагал к будке охранника у лаборатории. Наши одногруппники дураками не были, а потому каждый выбирал по себе — стоит ли связываться с безумцами.

Поверить, что у Морозовой что-то получится, несмотря на мою поддержку, сложно. И проигравшие наверняка будут слушать сплетни и слухи о том, как у них не вышло. Входить в число неудачников никто не хотел.

Так что по итогу нас получилось всего пятеро — я, Авдеев, Комарова, Салтыкова и, разумеется, Морозова. Остальные предпочли воздержаться, впрочем, и этого было вполне достаточно, чтобы явиться на соревнование не с пустыми руками.

До входа оставалось метров пять, когда в кармане завибрировал телефон. Чертыхнувшись, я сунул руку за аппаратом. Не хотелось бы попасть в очередную переделку так скоро — только недавно с койки целителя поднялся.

— Дмитрий, здравствуй, — заговорил дед, когда я поднял трубку.

— Доброго дня, Руслан Александрович, — ответил я Демидову. — Очень рад вас слышать.

— Взаимно, — коротко сказал он. — Ты, наверное, помнишь, что на встрече с тем подполковником я требовал голову предателя?

— Помню, — подтвердил я. — Ворошилов тогда очень напрягся.

Он помолчал, будто не решался перейти к главной теме разговора. Это было необычно, я вообще не могу припомнить ни разу, когда бы Демидов пасовал или долго раздумывал. Во всяком случае, раз он все-таки позвонил, это означало, что Руслан Александрович уже принял решение.

— Так вот, эту голову мне действительно передали. А заодно шепнули, где можно найти еще одного предателя. Я подумал, тебе будет интересно узнать, что те люди, которые напали на тебя в «Поддубном», еще не все перебиты, — проговорил он.

— Это несколько обескураживает, — замедленно произнес я. — Нам же пообещали…

— Обещания царских щенков ничего не стоят, раз они в собственной службе навести порядок не могут, — грозным тоном ответил Демидов, после чего выдохнул: — В общем, мне нужна будет твоя помощь.

Я помолчал несколько секунд, глядя на окно, в котором торчала макушка охранника лаборатории. Спрашивать, почему дед звонит мне, а не проговаривает вопрос с князем Романовым, было излишним. Алексей Александрович даже слушать бы не стал подобных предложений.

— Мы обязательно должны обсуждать это по телефону? — уточнил я, не спеша давать ответ.

В том, что вся связь, так или иначе, прослушивается, я не сомневался. Но княжеские телефоны пишутся только в наши же хранилища. И без санкции царя заглядывать в них запрещено. Ну а если к тебе уже пришли с постановлением провести обыск, там в любом случае не отвертишься.

— Заедешь к нам? — предложил князь Демидов.

Я мог отказаться прямо сейчас, даже не выслушав. И хотя понимал, что в любом случае мне будет предложено кого-то убивать, но выслушать, выказав уважение, я все равно обязан. Мы родня, пусть я ему и не кровный внук, а только номинальный. Пусть он и не любит князя Романова, однако я все равно уважаю Руслана Александровича, как достойного лидера и, чего уж там, великолепного деда.

— Заеду, — согласился, разворачиваясь обратно к парковке, где практически только что простился с остальной группой. — Прямо сейчас и выезжаю.

— Отлично, жду, — ответил с явным облегчением Демидов и добавил, прежде чем положить трубку: — И предупреди отца, что едешь ко мне, Дмитрий. Не хочу, чтобы он тебя подозревал в работе на благо моего рода.

Я услышал его смешок, и разговор прервался. Я кивнул Витале, уже открывшему для меня дверь автомобиля, и тут же набрал номер отца.

— Дмитрий Алексеевич, Алексей Александрович сейчас на совещании, — сообщил мне Степан Витольдович, ответив на вызов. — Мне его отвлечь?