Романов #05

— Неправы, княжич, — снисходительно улыбнулся тот, едва заметно качая головой. — Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть одного из стрелков. И вам помочь, если понадобится, хотя уверен, что как раз вам-то мои услуги и не пригодятся. Я ведь тоже смотрю светские новости, Дмитрий Алексеевич, вы не ввязываетесь в авантюры, если не уверены в полном успехе. Это очень достойное, я бы даже сказал крайне похвальное качество для вашего возраста.

Я кивнул, отворачиваясь. Из особняка, наконец, вышел мой противник.

Великий князь сопровождал сына, держа его за плечо. Василий Емельянович решил выйти на полигон в форме капитана. Странное решение, учитывая его послужной список, как по мне, Невский потерял всякое право надевать униформу. Однако мне, по большому счету, без разницы, в какой одежде он умрет.

Наши секунданты, к этому моменту уже закончившие с формальностями, разошлись, и я в компании Ерофеева пошел к центру полигона.

— Господа, — заговорил Иван Михайлович на правах старшего по титулу, — пока еще не поздно, я обязан спросить, есть ли шанс решить дело миром?

Он обернулся ко мне, и я покачал головой. Василий Емельянович гордо задрал подбородок.

— Нет, великий княжич, — выдавил он и бросил взгляд на отца.

Емельян Сергеевич кивнул сыну и направился в сторону крыльца, откуда пришел. Ерофеев последовал за великим князем.

— Как принявший вызов, Дмитрий Алексеевич выбрал в качестве оружия револьверы, — объявил боярин, выступающий секундантом великого княжича. — Прошу, господа, осмотреть их. Так как оружие предоставлено Василием Емельяновичем, право выбора принадлежит Дмитрию Алексеевичу.

На свет была извлечена коробка с красивой резьбой и отделкой золотом. Внутри лежали двенадцать патронов винтовочного калибра и пара совершенно одинаковых револьверов. В принципе, одного попадания в грудь из такого хватит, чтобы гарантированно убить.

Петр Васильевич вытащил первое оружие и осмотрел его со всех сторон, заглянул в барабан, проверил ствол. Затем проделал то же со вторым револьвером.

— Все в порядке, — сообщил мне Орлов.

— Выбирайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул второй секундант Невского.

Я взял ближайший и, зарядив все шесть патронов, опустил руку. Сегодня меня ждет работа в Кремле, и хотелось бы закончить поскорее. Мне еще выспаться нужно успеть.

Василий Емельянович спокойно протянул руку за оставшимся револьвером и, похоже, оттягивая момент дуэли, медленно вставил патроны в него. Великий княжич вздохнул, будто собираясь что-то сказать, но бросил взгляд на крыльцо, где стоял его отец, и промолчал.

— Поединок чести будет идти до тех пор, пока один из вас не погибнет, — напомнил Соколов. — Прошу пройти в центр полигона.

Места для нас уже были размечены. Расстояние составляло примерно метров тридцать, на мой взгляд. Но сперва нужно было сделать кое-что еще.

В центре полигона стояли еще две коробки.

— По условиям поединка чести, выбранным Дмитрием Алексеевичем, как принявшим вызов, — заговорил Петр Васильевич, — ваш дар будет заблокирован.

Соколов тем временем обменялся с боярином Невского коробками. Внутри лежало по паре блокираторов. Чтобы все было честно, каждая сторона надевала чужие. Случались сюрпризы, оттого и появилось это правило.

Иван Михайлович защелкнул браслеты на моих руках и пошел убедиться, что и Василий Емельянович тоже застегнут. Мои руки в это время осматривал секундант Невского.

— Все в порядке, — подтвердил Соколов.

Боярин оглянулся на своего великого князя.

Емельян Сергеевич был бледен, он опирался на поручни крыльца руками, и мне показалось, благородное дерево вот-вот лопнет в его ладонях. Ерофеев стоял рядом, поглядывая на великого князя Московского с явным опасением. Невский уже не молод, помощь целителя может ему действительно пригодиться. Как бы ни были сильны одаренные, но старость приходит и к ним.

— Господа, прошу на позиции, — произнес Орлов.

— Поединок чести начнется по сигналу великого князя Московского, — напомнил боярин.

Я уже собирался развернуться и идти, когда Василий Емельянович все же решился заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, прошу, передайте Виктории Львовне, что мне жаль, — едва слышно произнес он, после чего решительно направился к своему месту.

Ничего не сказав в ответ, я спокойно пошел на свою позицию.

Встав у флажка с гербом Романовых, обозначающим мое место, я повернулся к великому княжичу. Пальцы удерживали револьвер, оказавшийся неожиданно легким для такого калибра. Впрочем, это не станет проблемой.

Василий Емельянович доплелся до своего места и медленно повернулся ко мне. Но смотрел при этом только на отца, в мою сторону даже головы не повернул. Не похоже было, что он вообще собирается стрелять.

Емельян Сергеевич тяжело вздохнул, выпуская несчастные поручни, на которых остались отпечатки ладоней великого князя. Вытащив небольшой футляр, Невский извлек из него маленький серебряный колокольчик, и я перевел взгляд вслед за замеченным движением на другом конце поля.