Романов #05

— Сейчас на мощностях одной секции мы можем произвести всего триста миллилитров искусственной крови, которая подойдет любому пациенту, — произнес он. — Но вы обратили внимание, насколько близко мы подобрались к клонированию? Виктория Львовна, — повернулся он к Морозовой, — вы практически решили проблему нехватки донорских органов. На основе вашего проекта медики Русского царства смогут разобрать по косточкам искусственное выращивание жизненно важных органов. А с вашей универсальной кровью больше не будет проблем с совместимостью. В основе проекта лежит принцип, который сам по себе важнее даже вашей плазмы!

Я слушал его с улыбкой. На моей Земле это действительно были взаимосвязанные процессы. Сперва кровь, затем органы, а после и совершенные тела, в которые можно было пересаживать собственное сознание.

Но я помнил, что там между каждыми этапами лежали десятилетия трудов. И в отличие от здешней реальности наше научное сообщество работало в связке со всем миром. Здесь же каждый тянет одеяло на себя, и оттого ресурсы распыляются на одинаковые проекты, в том числе провальные. Никаких принципов товарищества и общечеловеческого братства в здешнем обществе возникнуть не может.

Я бы допустил, что другие страны могут даже всерьез начать охоту за документацией с успешными результатами. Однако нам это теперь не грозит — я вывезу Викторию на Урал, а там под присмотром «Оракула» она всегда будет в полной безопасности.

— Я думала об этом, Иван Тимофеевич, — кивнула Виктория, не скрывая своей радости. — Но я вряд ли смогу достичь такого результата. Слишком много работы, слишком много лет исследований. Мне никак не справиться.

— Это решаемо, — вставил я негромко, привлекая к себе внимание одногруппников. — Наш главный евгеник прав. Искусственная кровь — всего лишь первый шаг. И лаборатории Урала вместе с мощностями Иннополиса будут решать эту проблему. Полагаю, теперь, когда Виктория Львовна доказала на деле, что это возможно, государь тоже не откажется вложить средства в исследования.

— Пересадка искусственных органов зачастую может решить проблемы с плохой наследственностью, — сказал Авдеев. — Начиная от пороков развития сердца, ведь доступных сердец просто не может хватать всем больным, до полноценной замены кроветворной системы пациентов. А если делать это вовремя, больные смогут развиваться нормально с самого детства.

— Ежегодно рождается около десяти тысяч детей с пороками сердца, — кивнул я. — Если верить официальной статистике, один процент от этого числа нуждается в пересадке. Так что Иван Тимофеевич прав, Виктория, вы сделали маленький шаг вперед для решения этой проблемы. Вы все это сделали, своими умами и руками, — оглядев команду, повторил я. — И я искренне вами восхищаюсь.

И ничуть не соврал. Это у меня есть багаж знаний из прошлой более технологически развитой цивилизации. А добиться такого результата в этом отсталом мире на отсталом оборудовании — передо мной действительно лучшие студенты Русского царства.

— Вы нас смущаете, — заявила Надежда Григорьевна. — Так и возгордиться недолго!

Я переглянулся с Авдеевым. Иван Тимофеевич хмыкнул, но промолчал.

Если для девушек участие в проекте было чем-то сродни дополнительной строчке в резюме, для Авдеева это означало новую веху развития его любимой науки.

— Что ж, раз мы закончили на сегодня, — сказал я, — предлагаю прибраться в секции и разъехаться по домам. Завтра нам всем еще на учебу.

Никто спорить не стал. Так что минут через двадцать мы уже подходили к парковке. Авдеев попрощался со мной за руку, кивнул девушкам, а после прыгнул в машину и отбыл. Комарова с Салтыковой уехали на автомобиле Светланы Николаевны, обсуждая между собой подготовку к свадьбе Надежды Григорьевны и Петра Васильевича.

Члены команды деликатно не заметили, что мы с Викторией не спешим прощаться.

— Позволите вас подвезти? — предложил я с улыбкой, жестом приглашая девушку пройти к «Монстру».

Машина Морозовых ждала чуть в стороне, и Григорий стоял возле автомобиля, ожидая приказов боярышни.

Глядя на слугу Морозовых, я вновь вспомнил разговор с Русланом Александровичем. Князь Демидов был абсолютно прав: надавить на боярский, едва не погибший род, очень легко.

— С удовольствием, Дмитрий, — ответила мне Виктория, касаясь моей руки кончиками пальцев.

Я проводил девушку до задней двери своего внедорожника.

Виталя дождался, пока мы не устроимся, и, подняв по своей инициативе стекло, тронулся с места.

— Мне все еще не верится, — призналась Виктория, когда мы покинули территорию ЦГУ.

— Любая проблема решается, — ответил я с улыбкой. — Главное, правильно к ней подойти.

— И обзавестись драконом, который с ней поможет? — шутливым тоном произнесла девушка.

— Ну, это ведь тоже всего лишь средство, — повел я плечом. — Лично я в вас не сомневался, Виктория.

— Спасибо, Дмитрий, — кивнула она, опуская руку на сидение поблизости от моей.

До самого Боярского квартала мы ехали молча, я поглаживал ее пальцы своими, слушал размеренное дыхание девушки и наслаждался спокойным ароматом неизменных духов.