Романов #14

— Выполняю приказ нашего великого князя, — ответил Роговицын, прямо смотря в глаза Алексея Борисовича. — Вы можете связаться с ним, князь, и получить все необходимые ответы. Сам я могу лишь заверить, что мы не причиним вреда ни вашим подданным, ни вашим землям.

— Вот как? — вскинул бровь Козакевич. — В таком случае прошу вас убраться с моей земли до тех пор, пока ваш князь не свяжется со мной. Насколько мне известно, государь назначил нового губернатора, и власть Можайских окончилась. Таким образом, вы представляете интересы одного только княжества Киевского, но здесь — моя земля. И я требую, чтобы вы подчинились закону Русского царства.

Однако генерал лишь нагло усмехнулся. Вышедшие вслед за своим начальником офицеры положили руки на оружие. Как и полагается армии великого князя из Рюриковичей, в командирских чинах находились люди боярского сословия. И было их заметно больше, чем привел с собой князь Черниговский.

— Князь, будь благоразумен, — проговорил он, обводя рукой временный военный лагерь, находящийся за его спиной. — Ты же видишь, сколько у меня людей. И понимаешь, что Милославские на трон уже не сядут. В Москве решится судьба Русского царства, и ты должен понимать, именно наш великий князь сядет на престол. И ты действительно хочешь препятствовать солдатам будущего государя?

Алексей Борисович огляделся вокруг, повернувшись к своему боярину, который до этого требовал от генерала представиться.

— Семен Степанович, мне кажется, — с совершенно спокойным лицом проговорил князь Черниговский, — или какая-то цепная псина вдруг возомнила, что ей можно лаять на благородного человека?

Боярин улыбнулся, разводя руки в стороны.

— Действительно, княже, — согласился Семен Степанович. — Видно, не слишком умеет воспитывать своих подданных великий князь Можайский. Но мы люди благородные, можем показать ему, как нужно с чернью обращаться.

Генерал, который прекрасно слышал, что и как сказано боярином Черниговского князя, лишь ухмыльнулся. Роговицын собирался отдать приказ, попугать появившегося не к месту Козакевича. Но тот не дал ему такого шанса.

— Руби! — негромко скомандовал Алексей Борисович.

Семен Степанович взмахнул до сих пор разведенными руками крест-накрест, и вслед за его движениями два громадных и визжащих воздушных серпа прошли тело Роговицына насквозь.

Остальные бояре включились в атаку без малейшего промедления. Они изначально знали, зачем сюда шли, а потому лишь терпеливо дожидались команды. А сам князь Черниговский, в мгновение ока окутавшись металлической броней с головы до ног, пошел впереди, размахивая парой остро заточенных сабель.

Офицеры Можайского успели вступить в бой, но выиграли подчиненным только пару секунд. Отработанное взаимодействие бояр Черниговских катком прошлось по расслабившимся противникам, оставляя где обожженные до неузнаваемости кости, а где и просто мокрые пятна.

Стихийные всплески, соединившись в единый переливающийся цветами шар, окутали командный шатер. В первую же минуту боя армия великого князя лишилась большинства одаренных. Уцелели лишь те, кто был со своими подразделениями. И вот теперь они поднимали солдат в контратаку.

Пять бояр и один князь, под рукой которого почти миллион подданных — это серьезная сила. Особенно когда у врага, можно сказать, нет тех, кто обладает магическими способностями.

Зато имелось мощное вооружение и бронетехника. Взревели двигателями бронетранспортеры, застрекотали тяжелые пулеметы. Несколько особенно ловких солдат Киева швырнули ручные гранаты туда, где двигались бояре Чернигова.

Первая машина, презрев опасность, с разгона влетела в шар беснующихся стихий. И пока магия разваливала броню, сидящие под ее защитой солдаты сосредоточили огонь на одном из бояр.

Семен Степанович успел отгородиться воздушным щитом от массового обстрела, но удержать его, когда в щит ударил гранатомет, уже было ему не по силам. Боярина швырнуло назад.

Мужчина рухнул наземь, раскинув руки и глядя в небо. Его пальцы судорожно сжимались, загребая асфальт. В последнем усилии он поднялся на локте и, не глядя на превращенный в комок сожженного мяса живот, выдохнул в сторону колонны Можайского.

Дыхание Семена Степановича материализовалось в тысячи воздушных игл, которые рванули прочь от боярина и врезались плотным потоком в ближайшие цели, без проблем находили щели в броне солдат, проникая внутрь машин. Подобно комарам, мелкие иглы искали цели и настигали тех, кому не повезло. На расстоянии в пятьдесят метров от умирающего войско великого князя превратилось в толпу покалеченных или убитых. А сам боярин так и остался сидеть, глядя в том направлении, с застывшей ухмылкой на губах.

Битва продолжалась. Техники Черниговских благородных рубили и терзали киевских мятежников. Отряды поддержки врывались в машины, истребляя сидящих в них людей. И умирали сами.