Романов. Том 13 (СИ)

— Господа, на этом мы вынуждены закончить нашу трансляцию, — произнес я, убрав музыкальное сопровождение. — Только что я говорил с государем Русского царства, и он поставил меня в известность, что к нам приближаются люди Испанской империи. Вероятно, господина наместника дома ждет весьма теплый прием, как, впрочем, и его друзей заговорщиков.

Я поднялся на ноги и сделал пас рукой, как будто сминаю и выбрасываю листок бумаги. Вега тут же рухнул на пол — живой, но погруженный в тяжелые кошмары, из которых его разум не вернется в ближайшие двое суток.

— Что же касается Радзимира Корибута Несвицкого, — продолжил я, оборачиваясь к так и не ставшему королем мужчине, — его судьбу решит государь Русского царства на своем суде. Возможно, вскоре вы услышите о приговоре, который вынесет этому террористу Михаил II Милославский.

Я сделал небольшую паузу, обдумывая следующие слова, а потом продолжил:

— Резюмируя нашу сегодняшнюю телепередачу, хотелось бы отметить, что за угрозами, которые произносил своим ртом Радзимир Корибут Несвицкий, стоит общество ключников, — объявил я. — Кристоф Рейсс, как вы знаете из прошлой моей трансляции, управлял корпорацией «Армтек». Именно эта корпорация выступала настоящим заказчиком изготовления ядовитых газов, произведенных мятежными великими князьями Русского царства. А теперь, когда отрава готова, другой ключник, Карлос Пиментель, герцог Бенавенте, передал ее террористу для того, чтобы тот угрозами вынудил Русское царство покинуть бывшие польские территории. Потому как, несмотря на то, что сам Кристоф Рейсс, граф Тюрингии, стал законным пленником Русского царства, интересы общества Януса Двуликого все еще лежат в Германском рейхе. Именно ради этого был убит законный принц Герберт фон Бисмарк, а его деда, кайзера Вильгельма, принудили подписать отречение. И, как вы помните, перед тем, как я вскрыл правду об истинной сущности Кристофа Рейсса, корпорация «Армтек» перенесла свои основные мощности с пылающих Балкан в Германский рейх. Что же это значит для всего мира?

Еще одна пауза, чтобы дать немного времени на осмысление моих слов. И новая порция информации.

— Что ключники не намерены поддерживать никакое равновесие, им плевать на все международные договора. Общество Януса Двуликого решило, что имеет право диктовать свою волю всей планете. И я буду бороться с ними, где бы ни встретил, — произнес я, чеканя слова. — А на этом у меня все. С вами был Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский. И помните — каждый, кто поднимал руку на Русское царство, неминуемо погибнет. Как вы видите, меня не остановил даже тот факт, что Корибут скрывался на другом полушарии. Запомните это. До свидания.

И я прервал запись.

Автомобили уже вкатились во внутренний двор наместника. Из броневиков высаживались бойцы в боевой броне, которые тут же деловито оцепили территорию, заняв удобные для отражения атаки точки.

Я использовал технику допроса на Несвицком и заставил его уснуть на те же двое суток. Никаких негативных последствий он не испытывает, но не давать же ему лететь с комфортом до самой Москвы после всего, что он сделал? Так что двое суток беспробудного кошмара заставят его помучиться и хоть немного почувствовать, на что он обрекал других.

— Дмитрий Алексеевич, мы заходим! — крикнул в выломанные створки русский дипломат. — Прошу вас не убивать нас.

Я усмехнулся, медленно поворачиваясь на голос. Выглядел наш дипломат несколько бледно, по лицу катился пот, губы чуть подрагивали, как и стиснутые в кулаки пальцы. Видимо, его очень впечатлила обстановка, и Петр Сорокин действительно переживал, что я могу превратить его в кровавую кашицу, как тех охранников наместника, которым не хватило ума отступить.

Что ж, такова моя репутация, и я сам ее старательно поддерживаю. Я не судья, я всего лишь жестокий палач, который не знает пощады и готов утопить в крови половину мира ради блага своего и своей страны.

Возможно, это не самый лучший выбор. Но одной репутации хватает, чтобы оберегать род Романовых от поползновений практически любых врагов. Радзимир и подобные ему индивиды все равно будут периодически возникать. По крайней мере, до тех пор, пока «Оракул» не охватит весь мир.

А до тех прекрасных и мирных времен лучше прослыть кровавым палачом, чем хоронить своих близких.

— Проходите, — ответил я, поднимая забрало шлема. — Надеюсь, у вас все готово, господа, мне пора возвращаться домой. Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

* * *

Москва, Кремль, личные покои Михаила II.

— Что ты планируешь делать с Романовыми, государь? — спросил Игорь Михайлович, равномерно помешивая ложкой сахар в чашке с чаем. — Он ведь действовал в интересах страны, поступал точно так же, как и прежде. Не жалея себя, преследовал врагов Русского царства и карал их так, как только мог. Сорок миллионов подданных — это действительно очень много.