Романов. Том 8 (СИ)

— Тогда давайте определимся с тем, какие дыры нам нужно латать прямо сейчас и проедем с вами посмотрим лично, как обстоят дела. Да пообщаемся с людьми, послушаем, что они скажут. Вы же не возражаете, Нестор Петрович?

Островерхов не стал скрывать удивления.

— Вы будете общаться с царскими людьми, Дмитрий Алексеевич?

— А как иначе? — развел руками я. — Раз они живут в моем княжестве, я обязан о них заботиться. Почему вас это удивляет?

— Великий князь никогда не снисходил до общения с неблагородным сословием, — пояснил тот. — Собственно, всю работу за него делали мы, бояре.

Я улыбнулся, откинувшись на спинку кресла.

— Забудьте о тех временах, Нестор Петрович. Теперь я ваш князь. И я наведу здесь порядок. А теперь давайте уже приступим к работе. Итак, куда нам ехать в первую очередь?

Глава 5

«Монстр» остановился перед воротами клинического госпиталя. Первое учреждение для посещения выбрала моя невеста, так что ничего удивительного в том, что мы прибыли именно сюда, не было.

Боярин Островерхов вышел из своей машины первым. Ему навстречу уже шел худой и недовольный сотрудник клиники.

— Заведующий, — сообщил я Виктории. — Поговорим с ним.

Охрана открыла нам двери, и мы выбрались на свежий воздух. Погода была относительно хорошей — несмотря на тучи, ни осадков, ни ветра не было.

Подав Морозовой руку, я повел ее к входу.

Пока мы приближались, я заметил, что на нас смотрят из окон госпиталя. Небывалое дело, похоже, для Красноярска, когда аристократ снисходит до простых людей. А ведь в Казани мы часто так делали. Бывало, всей семьей присоединялись к нашим подданным во время праздников. К своему столу приглашали наиболее отличившихся простых людей. Что ж, и здесь заведем схожую традицию.

Главврач смотрел на нас из-под толстых стекол очков в дешевой пластиковой оправе, на руках со вздутыми венами — ремешок поношенных часов. Дурной знак. Обычно такая должность предполагает доход. Впрочем, ознакомившись с финансовым положением госпиталя, я чего-то подобного и ожидал.

Мужчину потряхивало от холода, и я походя окружил его коконом, защищая от мороза.

— Нестор Петрович, представьте нас, — велел я.

Градоначальник кивнул.

— Кирилл Тимурович Ростов, заведующий красноярским клиническим госпиталем, — произнес Островерхов, указав рукой на стоящего перед нами человека. — Князь Красноярский Дмитрий Алексеевич Романов со своей невестой, боярышней Викторией Львовной Морозовой.

— Благодарю, Нестор Петрович, — кивнул я, тут же обращая все внимание на Ростова. — Итак, Кирилл Тимурович, прошу, покажите мне, как живет ваше заведение.

Заведующий кивнул и заговорил таким же сухим, как он сам, голосом:

— Прошу за мной, князь, боярышня.

Мы вошли внутрь, и Виктория обвела взглядом обшарпанное фойе. Когда-то помещение ремонтировали, но это было очень давно. С потолка свисали обрывки штукатурки, стены с трещинами. Паркет на полу рассохся и противно скрипел под ногами.

— Это что?.. — выдохнула Морозова.

Я повернулся к Ростову, и тот ответил совершенно спокойным тоном:

— В таком состоянии находится весь госпиталь, Виктория Львовна, — сообщил он. — Великий князь Красноярский перестал поддерживать нас. Я обращался в инстанции, но помощь если и выделяли, я ни копейки из нее не видел. Вы же знаете, что великий князь самостоятельно распределяет дотации из государственной казны. Видимо, были другие важные заботы.

Я кивнул, пока что ничего не говоря. Работница гардероба, пожилая усталая женщина, вручила нам бахилы, и мы продолжили путь.

Лифт красовался выцветшей лентой с пометкой «Не работает». Лестница с погнутыми перилами уводила наверх. По стертым ступенькам было ясно — лифтом не пользуются уже очень давно.

— Где травмпункт? — тут же уточнила моя невеста.

Ростов указал влево.

— Дальше по коридору, — ответил он. — Но стоит ли вам...

Виктория решительно направилась в указанную сторону. Нестор Петрович поспешил за ней, чтобы предупредительно раскрыть двери.

Кажется, я поторопился с выводами. Единственное, что сдерживало жителей от бегства в более благополучные земли — страх перед великим князем. Иначе я не могу объяснить, почему они все еще живут в Красноярске.

Люди сидели на длинных деревянных лавках в ожидании очереди. При нашем появлении некоторые порывались подняться, но Морозова охладила их пыл:

— Не вставайте.

И, пройдя мимо смущенных людей, толкнула дверь внутрь единственного кабинета. Накладывавший гипс мужчина в застиранном халате поднял голову, явно намереваясь крикнуть на нетерпеливого пациента, но, увидев украшения посетительницы, захлопнул рот.

Хотя бы порядок внутри был наведен. Отчетливо воняло хлоркой. Пациент — мальчишка лет десяти — выпучил на мою невесту глаза. Засиженная мухами лампа дневного света жужжала на потолке, периодически моргая.

— Все понятно. Продолжай, — велела Морозова медику и вышла наружу.

Разной я видел Викторию, но, кажется, в таком гневе моя невеста предстала передо мной впервые. И я ее прекрасно понимал, просто держал свои эмоции под контролем чуточку лучше.