Романов. Том 8 (СИ)

— Так вот, князь Романов был вынужден показательно расправиться с Хоркиным вместо Красовского, — сообщил градоначальник. — В любом случае могу вас заверить — это сработало. Деньги в казну княжества возвращены до последней копейки. Бояре трясутся от ужаса днем и просыпаются ночью в холодном поту — им снится, что они не успели вернуть деньги в установленные Дмитрием Алексеевичем сроки. И наперегонки спешат исполнять его указания. Всем страшно, Александр Сергеевич. Наш новый князь не просто строгий управленец, он жестокий тиран. Возможно, самый жестокий человек в Русском царстве. Но под его рукой наше княжество ждет процветание.

Майор ЦСБ покачал головой.

— Все деньги вернули в казну княжества, да не все, Нестор Петрович, — проговорил он. — Вот у меня документ на имя князя Романова Дмитрия Алексеевича.

Протянув лист Островерхову, Зыков дождался, пока тот его прочитает.

— Выходит, не отвертелся Красовский, — покачал головой боярин. — Только он один?

Александр Сергеевич жестко усмехнулся.

— Все остальные штрафы за нарушение законов Русского царства оплатили, князь напомнил о них каждому провинившемуся боярину лично, — произнес он. — А вот Петр Григорьевич, кажется, такой чести не удостоился и забыл о том, что должен заплатить государю за пользование средствами Русского царства. Вы сами видите, сколько он должен казне. Скажите мне, Нестор Петрович, сумеет ли боярин Красовский выплатить эти штрафы?

Островерхов покачал головой.

— Не после того, как отдал княжеству украденное, — ответил градоначальник. — У боярина свободных средств не осталось. Если только вы дадите ему время, чтобы продать часть имущества...

Майор вновь усмехнулся. Боярину все больше начинало казаться, что Зыкову доставляет какое-то особенное удовольствие так глумиться над благородным сословием. Ему явно было по нраву, что Романов не стал выгораживать казнокрадов, а первым принялся чистить от них свою землю.

— Все сроки уже упущены, Нестор Петрович, — сообщил Александр Сергеевич. — От вас я хочу, чтобы вы передали князю Красноярского информацию, что боярин Красовский был задержан силами Царской Службы Безопасности, и на его имущество пока что наложен арест.

— Уже? — вскинул бровь Островерхов, чувствуя, как по спине прошел холодок.

Слишком резко опричники Красноярска вспомнили о своем долге. И теперь действовали быстро и жестко — как и сам Дмитрий Алексеевич. Будто ЦСБ решило отыграться за годы бездействия, когда воля великого князя Измайлова запрещала трогать благородное сословие без его прямого одобрения.

Майор взглянул на часы на левом запястье.

— Сейчас он уже едет в сторону столицы, где будет осужден согласно закону Русского царства. До тех пор князю придется найти ему замену на должности, которые занимал боярин Красовский. На этом, Нестор Петрович, у меня все.

Островерхов поднялся на ноги, все еще держа в руке листок с уведомлением для князя Красноярского, Романова Дмитрия Алексеевича. Держал он его и тогда, когда покинул отделение ЦСБ.

И не посмел выпустить, пока не оказался стоящим перед бойцами в боевой броне с двумя гербами. На сердце — Русского царства, на правом плече — князя Красноярского из дома Романовых.

Сквозь забрало шлема лица солдата было не разобрать, но человек князя кивнул боярину через секунду после того, как Островерхов остановился перед охраной Дмитрия Алексеевича.

— Князь готов вас принять, Нестор Петрович, — сообщил нейтральным голосом воин, отступая в сторону.

* * *

Гостиничный комплекс «Красноярск». Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Работы в моем княжестве было много, но после казни и изгнания Хоркиных никаких существенных препон на моем пути не осталось. Напуганные жестокой расправой над боярским родом Леонида Борисовича, красноярские бояре спешили доказать свою верность родной земле и с энтузиазмом принимались выполнять любое мое поручение.

Внезапно оказалось, что денег на моей земле полно, и хватает на все необходимое. Кроме, разумеется, моих личных стремлений. Однако уже тот факт, что мы раздали все долги, которых перед людьми у Измайлова накопилось почти на миллиард рублей, радовал.

Княжество, разумеется, в один день не превратилось в зажиточное. Но с мертвой точки дело сдвинулось, и каждый день читая сводку «Оракула» по финансам княжества, я видел медленный и пока еще мизерный, но прогресс. Мы с Викторией мотались по моей территории, затыкая мешком с деньгами самые важные для княжества места.

Не знаю, что бы я делал, если бы Руслан Александрович не гонял меня в хвост и гриву, обучая на будущего князя Урала. Судя по тому, как реагировала на происходящее Виктория, я вновь произвел на нее впечатление. А ведь если бы не наследство Демидовых, сейчас бы и я, как боярышня Морозова, не знал, за что хвататься в первую очередь.