Романовы

Внутри лежала игрушка поменьше. Я не видела ни одного заклинания или слова, подобного тому, которое использовал Распутин. Осторожно подняла меньшую матрешку и убрала ее в корсет. Благодаря более скромным размерам она устроилась там значительно свободнее.

На плоском донышке большой игрушки было слово. Начертанное мерцающими радужными чернилами заклинание: Айнин.

Никогда раньше я не встречала этого слова – ни в русском, ни в английском, ни в немецком, ни во французском языках. Какой силой обладает это заклинание?

Под моим взглядом слово отделилось от древесины. Оно парило в воздухе, прямо перед глазами, буквы мерцали, словно начертанные на прозрачной ленте. Я схватила верхнюю часть матрешки, собираясь вернуть заклинание внутрь, прежде чем оно сработает тем или иным образом.

Но слово, казалось, уловило мои намерения. Оно опустилось ниже и скользнуло между моих губ. Я ахнула, и заклинание осело у меня на языке. Оно горело подобно пламени, ощущаясь как прилив силы и тлеющие угольки на вкус.

Откуда-то я знала, что стоит произнести это таинственное слово, как заклинание сработает.

Я никогда не слышала, чтобы заклятье само ложилось на язык, будто требуя, чтобы его произнесли.

И никогда раньше не встречала слова «айнин». Но это заклинание создал Дочкин, и оно может спасти мою семью. Теперь его у меня не отнимут.

В дверь ванной постучали кулаком. Я подпрыгнула.

– Минутку, пожалуйста!

Потом зажала рот рукой. Заклинание не сработало. Не сорвалось с губ. У меня получилось свободно произносить обычные слова.

Дыхание восстановилось, и я закрыла пустую оболочку матрешки, прежде чем наклониться к маленькому зеркалу. Я показала язык своему отражению. Буквы лежали в самом центре языка. Едва заметные, словно не успевшие раствориться крупинки сахара.

Стук в дверь повторился.

– Настя, – раздался голос Заша с другой стороны.

Я это сделала. Заклинание было у меня. Осмелюсь ли я использовать его, не зная последствий? Наступит ли нужный момент? Я сунула пустую игрушечную оболочку в рукав, закрыла рот и распахнула дверь.

– Что вы там делали? – прошипел Заш. – Вы хотите вызвать подозрения?

Я вздернула подбородок.

– Выполняла свои обязанности, как вы мне приказали, сударь.

Затем вернулась в комнату и вернула уменьшившуюся матрешку в туфлю.

15 июля

День шел на убыль, когда прибыли уборщицы. Мы всей семьей сидели за столом и играли в безик. Все, кроме мамы, лежавшей в постели в соседней комнате, и Ольги, читавшей ей. Алексей сидел в маминой коляске с Джой на коленях.

– Здравствуйте! – встретили мы четырех уборщиц радостными улыбками. Приятно видеть новые лица. Они показались нам добрыми.

Раньше горничные к нам не приходили, но Юровский любил порядок и чистоту. Он расхаживал по лестничной площадке, не сводя с нас глаз, пристально наблюдая за уборщицами. Его карман топорщился из-за часов, и я отвернулась. Если он их достанет, сможет ли снова выследить меня? Обнаружит ли заклинание айнин на моем языке?

Ни одна из женщин на приветствие не ответила, все они ограничились низкими поклонами. А мы лишь поздоровались, не желая навлечь беду на их головы.

В наших комнатах было относительно чисто. И все же я поймала себя на том, что с тоской наблюдаю за ними, пока они моют, смахивают пыль и оттирают грязь с порога. Хотелось тоже приложить руки к труду, а не к развлечениям. Мне, как и им, требовалась цель.

Они продолжали смотреть в нашу сторону. Вдруг что-то промелькнуло в их взглядах искоса. Я не смогла сдержать улыбку. Им было любопытно увидеть царскую семью. Мы, наверное, выглядели пугающе по сравнению с их ожиданиями – практически лысые девушки в черных юбках и белых блузках, чиненных бесчисленное количество раз.

Дамы убрались в прихожей и потащили ведра к спальням. Юровский, должно быть, увидел достаточно, потому что вернулся в кабинет. Я едва заметно высунула язык, адресуя жест его удаляющейся фигуре.

Одна из поломоек хихикнула. Я ощутила на себе ее взгляд и тоже хихикнула. Вскочила со стула, собираясь помочь сдвинуть кровати, чтобы они могли вымыть полы.

– Нет, нет, – сказала одна из женщин. – Мы сами справимся.

– О, нам только в радость поупражняться, – откликнулась я. Даже Мария забросила карточную игру, готовая помочь сдвинуть кровати. – Дома мы с величайшим удовольствием занимались самой тяжелой работой.

Мне хотелось подробно рассказать о том, как мы с папой пилили дрова и складывали бревна.

Они позволили нам помочь. Я радовалась, что ослабевшие мышцы наконец напрягаются, и наслаждалась процессом – наконец я что-то делала. Была полезной, могла помочь. И не членам своей семьи, а женщинам из города. Мы редко встречали горожан, и я рискнула продолжить разговор. Мне хотелось узнать настроения в Екатеринбурге.

– Что там происходит?

Женщина, стоявшая ближе всех ко мне, перестала оттирать пол. Оглянулась в сторону двери, провела жесткой щеткой по дереву, отчего брызги воды полетели мне на колени.

– Беспорядки. – Она взглянула на меня. Открыто. Яростно. – Белая армия здесь.

20

16 июля