Романовы на фронтах Первой мировой

«27 августа 1914 г.

Дорогие мои.

Вам везет, Вам письмо. Господь удивительно хранит меня. Я глубоко верю в Него и еще больше, чем раньше. Спасибо Вам от души за заботу о Пуси и Мими. Я ее видал в Петербурге. Бой под Креупишкиным никогда не изгладится из памяти. Бедный Дитрих. Все они погибли героями. Чаще телеграфируйте мне о Дуси. Храни Вас Господь. Я здоров и глубоко верю, что Господь благословит нас, братьев. О Косте известий нет. Все мы страшно дружны.

Обнимаю.

Ваш Иоанчик.

На обороте:

Пишу дальше.

Трудно описать чувство, когда находишься в бою. Страх, который стараешься побороть и, вместе с тем, хочется маску сделать. Я все время был ординарцем у начальника дивизии. Мог быть убит как угодно. Шрапнели летели над головой, но Бог меня спасал. Скверное чувство теперь сидеть здесь, когда братишки в опасности. Подчас ужасно бывает тяжело. Я не мог Вам писать всего. Даст Бог, после расскажу. Я бы мог приехать к вам, но тяжело опять расставаться. Часто думаю о тебе, дорогая Мама, как тебе, должно быть, тяжело, что мы, дети, идем против твоих же. Часто молюсь о тебе. Если мы все живы, то я считаю, что это благодаря тому, что я завещал, чтобы ежедневно шла в Мраморном (в нашей комнате) литургия о здравии всех нас, братьев. Мне все равно, сколько это стоит. Вера помогает во всем. Во время войны особенно чувствуешь.

Итак, до свидания, Отец»[42].

Интересна дискуссия вокруг сведений о посещении Верховным главнокомандующим великим князем Николаем Николаевичем Восточной Пруссии. Эти сведения были плодом слухов, распространившихся по всему фронту и, очевидно, глубоко укоренившихся – даже немецкий военачальник Э. Людендорф в своих мемуарах упоминает об этом, замечая, что во время немецкого наступления Николай Николаевич лишь в последний момент успел покинуть гостиницу в Истенбурге[43]. Хозяин гостиницы «Дессауэр Хоф» Г. Торнер так описывает своего постояльца: «на следующий день, 27 августа, когда все было распределено, в мой отель въехал также великий князь Николай Николаевич. В противоположность генералу Ренненкампфу он был худощавым, высоким мужчиной. Великий князь поселился в так называемой башенной комнате на 4 этаже, оборудованной под рабочий кабинет. Были положены большие плиты, так что получился большой стол, на котором размещался обширный картографический материал. Великий князь, к которому все обращались «Ваше высочество», жил очень уединенно и много работал. Он почти все время проводил в своей комнате и почти никогда не ходил в ресторан. Еду, которую он получал с русской кухни, он тоже брал наверх, а прислуживал ему его слуга. Он держался в стороне ото всех мероприятий, кроме крупных официальных обедов, которые устраивал Ренненкампф, и выпивал только в обед и вечером по маленькому стакану светлого инстербургского пива, которое, однако, велел записывать на счет Ренненкампфа»[44].

Однако то, что Верховный главнокомандующий не въезжал в Восточную Пруссию в течение войны, точно установлено русскими историками[45]. Кем же был постоялец гостиницы? К. Пахалюк вслед за другим краеведом И. Афониным считает, что им мог быть великий князь Дмитрий Павлович[46]. Однако хозяин гостиницы вспоминает, что к князю обращались «ваше высочество», а к Дмитрию Павловичу следовало обращаться «ваше императорское высочество». Обращение «ваше высочество» применялось к князю императорской крови, а единственным человеком с таким титулом в Истенбурге был Иоанн Константинович. Внешне Иоанн Константинович похож на Николая Николаевича намного больше, чем Дмитрий Павлович, – последний, в отличие от Верховного, не носил ни бороды, ни усов. Поэтому представляется возможным предположить что в августе 1914 г. именно Иоанн Константинович жил в гостинице «Дессауэр Хоф». Однако не стоит забывать, что это лишь предположение, не подкреплённое документальными свидетельствами.

В Истенбурге князь принял участие в параде 1-й бригады 1-й гв. кав. дивизии, которые направлялись в крепость Ковно. Очевидец парада В.Н. Звегинцев вспоминает: «Раздалась команда. Под звуки полковых маршей генерал-от-кавалерии фон Ренненкампф обходил строй, здоровался с полками и благодарил их за боевую работу. По окончании молебна перед строем были вызваны представленные к Георгиевским крестам и медалям Кавалергарды и Конногвардейцы и командующий армией Именем Государя Императора роздал первые боевые награды. По окончании церемониального марша, полки разошлись по квартирам под звук трубачей и вызванных песенников»[47].

О пребывании князя Иоанна Константиновича в штабе оставил воспоминания генерал-майор Б.Н. Сергеевский: