Романовы. Ошибки великой династии

Но Погодин и Ключевский делают более правильный акцент: Юрьев день не отменялся законом. Виновата тяжесть социально-экономических условий, задолженность крестьян. Ключевский писал: «Крестьянское право выхода замирает само собой, без всякой законодательной отмены его… крестьяне уже до предполагаемого указа царя Феодора Иоанновича фактически не пользовались правом выхода».

Всё вышесказанное, надеюсь, как-то корректирует сетования по поводу «вековечного русского рабства», выдвигая на рассмотрение главную «рабскую зависимость» – зависимость от Природы. Юрьев день и его отмена, крепостное право и его отмена, всемогущая сельская община и её отмена – это всё как бы реплики России, её фразы в мечтательном, неспешном (по-русски) разговоре с Создателем.

Выражаясь высокопарно, Тот, Предписавший орбиты небесным светилам, Отделивший сушу от моря, Давший направление Гольфстриму… решающим образом повлиял и на пути развития российского сельского хозяйства.

Период, пригодный для сева и уборки урожая на широте Твери и выше – четыре месяца в году. На широте Москвы – чуть более пяти месяцев (с середины апреля до конца сентября). И только южнее, в Черноземье крестьянин может работать половину года.

В Западной же Европе земля сельхозпригодна девять месяцев, и в большей её части скот может пастись круглый год, что делает ненужной громадную часть русского сельхозсезона – заготовку сена.

Располагая в году на 50–100 % меньшим временем, наш крестьянин вынужден работать более аврально, более артельно , что имеет, если проследить достаточно тщательно, важнейшие даже политические следствия. Как эта рождённая русским климатом, почвой особенность сказалась и на русской философии, русском понимании свободы, будет рассмотрено в главе 11 («Освобождение крестьян и… русская свобода от “свобод”»).

Общую, интегральную оценку российских условий для сельского хозяйства можно доверить одному очень квалифицированному немцу, сказав предварительно несколько слов о нём самом.

Август фон Гакстгаузен – учёный, писатель, исследователь России. Родился в 1792 году в Вестфалии.

В 1829 году первая же его работа по аграрному вопросу была высоко оценена прусским кронпринцем (наследником престола). Гакстгаузену поручили исследовать и описать аграрный строй всех прусских провинций. Барон начал с восточных провинций – Бранденбург, Восточная Пруссия, Померания и обнаружил, что в тех областях Германии, где ранее жили славяне, «коренятся… какие-то загадочные отношения, не вытекающие из основ чисто германской народной жизни». А конкретнее, Гакстгаузена весьма поразили элементы функционирования сельской общины на прусской земле, и это побудило его исследовать Россию, «эту колыбель славянского племени» .

В мае 1842 года русский посол в Берлине написал, что путешествие Гакстгаузена по России могло бы послужить нам на пользу. Император Николай повелел назначить немцу пособие в 1500 руб., «…не делая, впрочем, из сего путешествия меру правительственную» .

Примечательно, что в это самое время предыдущий визитёр, маркиз де Кюстин издавал в Париже «Библию русофобии» – книгу «Россия в 1839 году» .

И министр госимуществ граф Киселёв прикомандировал к Гакстгаузену чиновника Адеркаса содействовать, но вместе с тем «…отстранять незаметным образом всё то, что могло бы сему иностранцу подать повод к неправильным и неуместным заключениям, которые легко могут произойти от незнания им обычаев и народного быта нашего отечества».

Тщетная предосторожность! В том смысле, что если Адеркасу и приказывалось бороться с возможным «очернительством», то абсолютно напрасно, ибо Август Гакстгаузен вернулся из своего путешествия совершенно влюблённым (насколько сей эпитет можно применить к учёному-педанту, немчуре) в русскую деревню, русскую сельскую общину.