Романовы. Ошибки великой династии

Выписка из журнала военного совещания под личным председательством его императорского величества 24 мая 1905 года в Царском Селе:

« Государь император открыл заседание и сообщил членам совещания, что им сделан был запрос главнокомандующему о том, как отразилась на настроении армии потеря нашего флота (Цусима. – И. Ш. ) и какие изменения она должна вызвать в дальнейших действиях армии. От главнокомандующего получены по сему поводу две телеграммы, которые и разосланы членам совещания накануне. Его величество предложил на обсуждение следующие четыре вопроса:

1. Возможно ли удовлетворить, при нынешнем внутреннем положении России, тем требованиям, которые ставит главнокомандующий для успеха действий нашей армии против японцев?

2. Имеемые боевые средства дают ли возможность воспрепятствовать японцам занять в ближайшем будущем Сахалин, устье Амура и Камчатку?

3. Какой результат может дать при заключении мира успех нашей армии в Северной Маньчжурии, если Сахалин, устье Амура и Камчатка будут заняты японцами?

4. Следует ли немедленно сделать попытку к заключению мира?

…Великий князь Владимир Александрович (главнокомандующий Петербургским военным округом и войсками гвардии): “…Нельзя быть уверенным в безусловном успехе с нашей стороны. Если же нам суждено вынести ещё удар, то условия мира могут тогда оказаться настолько тяжёлыми, что ни один русский не захочет их принять… Владивосток обеспечен продовольствием на 15 месяцев; по всей вероятности, он может продержаться долгое время, как наместник говорил, около 3 месяцев… Мы не знаем, какие условия могут быть нам поставлены для мира; может быть, самые тяжёлые, на которые нельзя будет согласиться. Но Россия сгинуть не может, её стереть с лица земли нельзя; она всегда останется незыблемою; Россия всегда будет Россией, я в это верю, глубоко верю, что она выйдет из этого тяжёлого положения, в котором она находится, – может быть, с новою жертвою, но это нас пугать не должно. Россия всегда останется великой державой”.

Военный министр (генерал Сахаров) (цитирует разведданные, полученные через военного агента, о намерениях Токио): “…Вероятно, притязания Японии, само собой разумеется, очень возросли после Мукденского боя. Вот в чём, как можно думать, заключаются эти притязания:

1. Уступка Японии всей русской области на Ляодунском полуострове, причём, однако, сильно побаиваются протеста держав по этому поводу.

2. Водворение китайской администрации во всей остальной Маньчжурии, открываемой для всемирной торговли при условии: а) оставления в некоторых пунктах японского гарнизона, содержимого за счёт Китая, б) отдачи в пользование Японии всех минеральных богатств края и в) предоставления Японии права продолжить в Маньчжурии железную дорогу из Кореи.

3. Уплата денежной контрибуции, равной сумме всех внешних и внутренних займов, заключённых за время войны, что составит к маю сего года около 600–700 миллионов йен.

Весною японцы предпримут, вероятно, экспедицию против Сахалина, так как общественное мнение и депутаты требуют возвращения этого острова Японии… В отношении Владивостока японцы, вероятно, потребуют обращения его в коммерческий порт, со срытием укреплений, с закрытием военного адмиралтейства и с передачею всех военных судов Японии. Надо, однако, полагать, что это требование вряд ли будет предъявлено Японией, если мирные переговоры будут начаты ранее, чем действия против Владивостока дадут какие-либо осязательные результаты.

Наконец, Япония может согласиться на перемирие, но, вероятно, потребует для этого возвращения в Европу 2-й эскадры и отхода сухопутной армии за Харбин, быть может, даже в Забайкалье…

(Закончив цитирование разведданных, военный министр даёт свою оценку.) Очень многое из изложенного в этом письме из Токио теперь уже потеряло своё значение; тем не менее некоторые соображения, мне кажется, не лишены интереса…”

Генерал Гродеков : “Доставить четыре корпуса мы могли бы к 1 октября, но японцы не будут этого ожидать. Генерал Линевич и армия, как явствует из телеграммы главнокомандующего, в подавленном настроении; после потери флота положение для них тяжёлое. Я согласен с мнением великого князя Владимира Александровича, что, пока армия цела, надо торопиться выяснить условия мира. Не надо забывать, что на Сахалине и в Николаевске продовольствия очень мало, а при предполагаемом усилении местных частей (Сахалина на 6000 и Николаевска на 5000) продовольственный вопрос станет ещё тяжелее.

Сахалин находится в критическом положении, море во власти Японии… Теперь, пока у нас в кулаке есть сила, следует этим воспользоваться и приступить к зондированию мирных условий”.

Великий князь Алексей Александрович (генерал-адмирал): “Я не позволю себе входить в соображения касательно сухопутных войск, но должен сказать, что в случае продолжения войны положение Владивостока, устья Амура и Камчатки будет весьма опасное; нет сомнения, что японцы обратят туда всё своё внимание, и положение армии будет тяжёлое, так как она не в состоянии будет помочь. Миноноски нельзя принимать в соображение. Пока нам не нанесён решительный удар, надо зондировать почву относительно условий мира. Южная часть Сахалина с рыбными промыслами могла бы быть уступлена в случае необходимости”.

Великий князь Владимир Александрович : “Конечно, условия мира могут быть и слишком тяжелы, неприемлемы; поэтому, не теряя времени, надо сейчас начать прощупывать почву для переговоров”.

Генерал-адъютант барон Фредерикс (министр императорского двора): “Немедленное начатие переговоров о мире должно благоприятно отозваться на внутреннем положении страны и безусловно облегчит мобилизацию…”

Генерал-адъютант адмирал Дубасов (член Государственного совета): “Несмотря на тяжёлые поражения на суше и в особенности на море, Россия не побеждена… Что касается Владивостока, то его нетрудно взять с моря, и он более трёх месяцев, вероятно, не продержится; но, несмотря на это, войну следует продолжать, так как мы в конце концов можем и должны возвратить всё взятое противником… Для обеспечения успеха нашей армии нам необходимо начать немедленно укладку второго пути и упорядочить наши водные сообщения. (Важное признание логистической войны. – И. Ш. ) Я уверен, что после последних поражений условия мира, предложенные Японией, будут чрезвычайно тягостны, и потому, по моему глубокому убеждению, для того, чтобы изменить эти условия в нашу пользу, необходимо продолжать борьбу до полного поражения противника”.

Великий князь Владимир Александрович : “Всем сердцем разделяю сокровенные чувства, высказанные адмиралом Дубасовым, но я полагаю, что мы в таком положении, что мы все сбиты с толку; так продолжать жить мы не можем. Мы все будем охотно и с радостью умирать, но нужно, чтобы от этого была польза для России. Мы должны сознаться, что мы зарвались в поспешном движении к Порт-Артуру и на Квантунг; мы поторопились; не зная броду, мы сунулись в воду… теперь мы находимся в таком, если не отчаянном, то затруднительном положении, что нам важнее внутреннее благосостояние, чем победы. Необходимо немедленно сделать попытку к выяснению условий мира. С глубоким убеждением, всем сердцем преданный вашему величеству и России, я повторяю, что надо теперь же приступить к переговорам о мире, и если условия будут неприемлемы, то мы пойдём все в ряды войск умирать за ваше величество и Россию. Из двух бед надо выбирать меньшую. Мы живём в ненормальном состоянии, необходимо вернуть внутренний покой России”.

Государь император выразил своё полное согласие с высказанным великим князем мнением.

Генерал Рооп (член Государственного совета, командующий войсками Одесского военного округа): “Я не могу согласиться с тем, чтобы немедленно просить мира. Попытка предложить мирные условия есть уже сознание бессилия. Ответ будет слишком тягостный. Заключение мира было бы великим счастьем для России, он необходим, но нельзя его просить. Надо показать врагам нашу готовность продолжать войну, и, когда японцы увидят это, условия мира будут легче”.

Государь император : “До сих пор японцы воевали не на нашей территории. Ни один японец не ступал ещё на русскую землю, и ни одна пядь русской земли врагу ещё не уступлена. Но завтра это может перемениться, так как, при отсутствии флота, Сахалин, Камчатка, Владивосток могут быть взяты, и тогда приступить к переговорам о мире будет гораздо труднее и тяжелее”.

Генерал-адъютант Алексеев (наместник на Дальнем Востоке): “…Осведомиться о почве для переговоров о мире и узнать возможные условия – не значит просить мира. Япония понимает, что с Россией надо ей считаться и в будущем, и она сама пойдёт навстречу; Сыпингайские же позиции не обеспечивают нас, а если суждено ещё испытание, если мы их не удержим, тогда что будет?”

Великий князь Владимир Александрович : “Не на посрамление, не на обиду или унижение могу я предлагать идти, а на попытку узнать, на каких условиях мы могли бы говорить о прекращении кровопролитной войны. Если они окажутся неприемлемыми, мы будем продолжать драться, а не продолжать начатую попытку”.

Генерал Рооп : “В вопросе о мире и войне необходимо считаться с мнением народа. Война может быть только тогда успешна, когда существует единодушие национальное, как в данном случае теперь у японцев… Если Япония будет знать, что Россия ищет мира, то, конечно, условия её будут для России настолько тягостными, что они окажутся неприемлемыми, и мы потерпим лишь унижение”.

Военный министр Сахаров : “При нынешних условиях кончать войну невозможно. При полном нашем поражении, не имея ни одной победы или даже удачного дела, это – позор. Это уронит престиж России и выведет её из состава великих держав надолго. Надо продолжать войну не из-за материальных выгод, а чтобы смыть это пятно, которое останется, если мы не будем иметь ни малейшего успеха, как это было до сего времени”.

Генерал-адъютант барон Фредерикс : “…Всею душою разделяю мнение военного министра, что мира теперь заключать нельзя, но узнать, на каких условиях японцы готовы бы теперь прекратить войну, по моему глубокому убеждению, следует”.

Великий князь Владимир Александрович : “Я вполне – как и всякий военный, я в этом уверен – понимаю военного министра. Нам нужен успех. Но до сих пор мы всё время ошибались в наших расчётах и надеждах, и в самые критические моменты эти надежды рвались, и мы не имели ни одного успеха”.

Генерал-адъютант Гриппенберг (бывший командующий 2-й Маньчжурской армией): “Ваше императорское величество, под Сандепу успех был, но нам приказали отступить, а японцы были в критическом положении: они считали сражение проигранным и были крайне удивлены, что мы отступили”.

Великий князь Владимир Александрович: “Мы ещё не отдали врагу ни одной пяди русской земли. Мы должны продолжать посылать войска. Переговоры о мире ни к чему нас не обязывают, а для войны оборонительной у нас вполне достаточно сил”.

Великий князь Алексей Александрович: “Переговоры о возможности мира должны вестись втайне”.

Генерал-адъютант Дубасов : “Каковы бы ни были условия мира, они всё-таки будут слишком тяжелы для престижа России. Это будет поражение, которое отзовётся на будущем России как тяжелая болезнь…”»