Романовы. От Михаила до Николая

Семья была выслана за границу и с этих пор стала получать от русской казны пенсию по 8 тысяч рублей на каждого. Но, вырванные из привычной обстановки заключения, несчастные не умели жить на воле и очень быстро умерли. Только старшая, глухая Екатерина, умудрилась прожить еще 27 лет после этого. Ее могила и могила ее сестер и теперь считаются достопримечательностью маленького датского городка Горсинс.

Судьба Иоанна вызывает горячее сочувствие и симпатию. Он не царствовал, он так и не взошел на трон и прямо из колыбели попал на всю жизнь в глухой каземат.

Отчего же остальные, царствовавшие Романовы, симпатии и сочувствия не вызывают?

Елизавета Петровна

Глава I

— Ура! Мы победили! Наша взяла!

— А кто это «наши»?

— А кто победил, те и наши. Дело ясное!

История повторяется. Всего год назад Миних глухой ночью ввел во дворец кучку солдат стаскивать с трона Бирона и возводить на престол Анну Леопольдовну с маленьким Иоанном.

Экспедиция, как мы видели, удалась блестяще. Но вот уже новая смена на троне. Не прошло и полгода царствования, как в ночь на 25 ноября все повторяется. На этот раз кучку в меру подпоенных солдат ведет Лесток. На руках солдаты несут Елизавету Петровну.

Новый переворот — новая смена стекляшек в российском калейдоскопе.

— Кто там? — только и успела спросить разбуженная шумом верховная правительница Анна Леопольдовна.

На этом разговоры кончились. Анна Леопольдовна с мужем и детьми сослана в Холмогоры, где она умрет, а муж останется с больными детьми. Маленького Иоанна отвезут в Шлиссельбургскую крепость, где его сведут с ума, обратят в полуживотное состояние, а потом, через двадцать пять лет, убьют.

На престоле Елизавета. «Ура!» — кричат причастные к перевороту и обеспечившие этим свою карьеру при дворе счастливцы. Кричать «Караул!» людям, к перевороту непричастным, строго воспрещено.

Переворот идет как по нотам. Именно так, как полагается. Одним из немногих членов прежнего правительства, уцелевших при перевороте, оказался фельдмаршал Ласси. Когда его уже под утро в ночь переворота разбудили обычным в то время вопросом: «Вы за какое правительство?» — он догадался без малейшего колебания ответить: «Конечно за то, которое стоит у власти». Этот догадливый человек был оставлен на своем посту — такие люди всегда нужны.

Остальные оказались не так находчивы. В казематах Петропавловской крепости очутились и Миних, и Остерман, и Левенвольд, и многие другие. В свое время здесь окажутся Щегловитов, Протопопов и также многие еще.

Комиссия под представительством генерал-прокурора Никиты Трубецкого (не путать с комиссией под председательством Муравьева при Керенском) творит грозный суд, производит следствие над бывшими вершителями судеб, чинит допросы с пристрастием. Любопытная Елизавета, спрятанная за занавеской, неотлучно присутствует при этих допросах. Она очень любознательна.

Годы бироновщины были отмечены тяжелым деспотизмом немцев, и переворот Елизаветы Петровны совершен под флагом освобождения от засилья иноземцев.

Новые герои желали уничтожить страх. Делалось это до такой степени откровенно, что одновременно с допросами, судом и следствием над всеми, кто принадлежал к немецкой партии, победители делят между собой даже наряды, платье и чулки немецких придворных. Особенно богатые запасы такого рода найдены у обер-гофмаршала графа Левенвольда. Вот это подсудимый! Такого и судить приятно!

Убрать немцев оказалось сравнительно легко, но найти им заместителей из русских было несравненно тяжелее. Немецкий посланник Марденфельд в своем донесении Фридриху сообщает: «Белье и платье графа Левенвольда разделено между новыми камергерами императрицы. У них ничего не было. Двое из них были раньше лакеями, третий служил в конюхах».

Следствие и суд над представителями немецкой партии дали, конечно, именно те результаты, какие требовались. Список приговоренных бесконечен. Остерман приговорен к колесованию. Миних — к четвертованию. Елизавета может спать спокойно. Дело в том, что одновременно с заточением в казематы очередных жертв переворота в срочном порядке возвращаются из тюрем и ссылки жертвы переворотов прежних. Возвращен, например, бывший любовник императрицы Елизаветы Петровны сержант Шубин. В свое время именно за свои отношения с царевной он перенес все ужасы пытки и был сослан в Сибирь.

Теперь его вернули, но Елизавета, увы, не желает его больше видеть. Поздно. Красота Шубина сильно пострадала во время его пребывания на Камчатке. Кроме того, теперь сердце Елизаветы занято Разумовским.

Возвращены были все Долгорукие, многие из которых успели оставить свои языки в руках у палача.

Именно они, эти освобожденные жертвы прежних переворотов, проявляют наибольшую жестокость по отношению к своим заместителям — жертвам переворота нового. Больше всего свирепствует, например, вернувшийся из ссылки и оказавшийся судьей в комиссии Трубецкого Василий Долгорукий.