Романовы. Пленники судьбы

Графиня воспрянула духом, но вскоре «чарующее впечатление» было омрачено «дурной и тяжелой сценой», или, проще говоря, скандалом, который ей устроил Великий князь Павел Александрович, узнав об этом знакомстве. Он наотрез отказался встречаться с Григорием, о чем тот просил, «чтобы все окончательно устроить».

Однако сестра Люба и ее дочь Муня продолжали уверять: «отец Григорий» обязательно поможет, тем более что к графине у него возникла большая симпатия. Невзирая на возражения мужа, она втайне от него через несколько дней после первой встречи опять виделась с Распутиным. Произошло это накануне его поездки в Царское Село, где он обещал «просить там за нее».

На следующий день после долгожданного визита, 3 февраля 1914 года, в девять часов утра – небывало раннее время для аристократки, она примчалась к Распутину, чтобы узнать подробности. Известия были обескураживающими: «Он с грустным и ласковым видом мне сообщил, что ничего не добился! В глазах Императрицы я все та же интриганка, желающая играть роль и одурачивающая даже его, Григория Ефимовича! Он говорил с 8 до 12 часов и что слова его и Ани (Вырубовой. – А.Б.) сильно продвинули дело».

Хотя надежда оставалась, но она куда-то отодвигалась. Пока же, по существу, ничего не менялось. Еще через неделю она увиделась с Распутиным в доме своей сестры, и эта встреча вообще произвела на нее гнетущее впечатление. «Григорий Ефимович заперся со мною в Любимой спальне, и я ничего не понимаю. Говорил, что любит меня так, что ни о чем другом думать не может, целовал меня, обнимал, и мой глаз не мог не заметить его волнение. Взял у меня по секрету 200 рублей! Господи, что это за люди!»

Потрясение графини можно понять. Какой-то мужик ее обнимает, целует, объясняется в любви, а затем берет деньги! Господи, неужели все эти унижения не будут вознаграждены?

Вскоре она вместе с мужем отправилась на два месяца в Париж, где отдыхала от переживаний на родине. Когда в мае они вернулись в Петербург, мечты графини стали осуществляться. Однако определяющую роль Распутин не сыграл. За Павла и его жену просили их родственники и некоторые влиятельные сановники, в числе которых были Великие князья Дмитрий Павлович, Кирилл Владимирович и министр юстиции И.Г. Щегловитов (1861–1918).

Первой ее приняла Вдовствующая Императрица, а затем, 5 июня 1914 года, – Александра Федоровна, которая, по наблюдению графини, «сначала волновалась и дышала тяжело, потом оправилась и мы говорили обо всем».

После этого интерес графини к «отцу-утешителю» сильно поубавился, и, проведя с ним вечер у сестры, она записала: «Ничего он из себя не представляет». И хотя время от времени она продолжала встречаться с Григорием, но уже ни о каком «чарующем впечатлении» речи больше не было.

В 1915 году Ольга Валерьяновна получила титул княгини Палей. Двадцатилетняя борьба не прошла даром. К своим пятидесяти годам она добилась того, о чем так давно и так страстно желала. Однако долго наслаждаться своим полным счастьем ей не пришлось.

После крушения Монархии в 1917 году началась полоса жестоких испытаний. Арестовали мужа, а затем сына Владимира. После прихода осенью 1917 года к власти большевиков, к ней только черные вести и поступали. Летом 1918 года в Алапаевске, на Урале, расстреляли сына.

Муж томился в Петропавловской крепости. Княгиня старалась сделать все для его спасения. Она оставалась в Петербурге (с сентября 1914 года переименованном в Петроград) в самые жестокие недели красного террора. Она надеялась на чудо, на спасение своего дорогого Павла. Девочек переправила в Финляндию, а сама решила не покидать столицу и каждый день часами смотрела на мрачные стены крепости, пытаясь представить, как там ее любимый. Она передавала посылки, записки, но так и не была уверена, получил ли Павел хоть что-нибудь.

Сердце разрывалось от горя. У него язва желудка, он последние годы мучился геморроем и сколько месяцев томится в темнице, лишенный ухода и надлежащего питания! Княгиня давно лишилась своего великолепного дворца, реквизированного «именем народа», и скиталась по знакомым, ночевала и просто у случайных людей.

Она готова была все вынести, все выдержать, лишь бы спасти Павла. Но ничего не получалось. Женская преданность и любовь не могли унять общественной стихии.

В январе 1919 года она узнала страшное: Павла расстреляли. Лишь тогда с большим трудом удалось через болота и леса пробраться в Финляндию и там увидеть своих дочерей.

Придя немного в себя, написала письма княжне Марии Васильчиковой (1859–1934), где рассказала о своих мытарствах:

«6 сентября 1919. Финляндия. Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную, страшную, душераздирающую печать!

Вы знаете, что всю мою жизнь – в течение 26 лет – я просто обожала Великого Князя со всей женской нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый!