Читаем Романовы. Семейные тайны русских императоров полностью

«Матушка, милосердная Государыня! — писал Орлов. — Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на Государя! Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князь Федором (Барятинским). Не успели мы разнять, а его уж и не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня, хоть для брата. Повинную тебе принес, и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил. Прогневили тебя и погубили души навек».

Получив известие о смерти Петра Федоровича, Екатерина приказала привезти его тело в Петербург и учинить вскрытие, чтобы узнать, не был ли он отравлен. Вскрытие показало, что отравления не было.

Убедившись в этом, Екатерина выдвинула официальную версию, изложив ее в манифесте от 7 июля 1762 года.

В манифесте сообщалось, что «бывший император Петр III обыкновенным, прежде часто случавшимся ему припадком геморроидическим, впал в прежестокую колику». После чего, говорилось в манифесте, больному было отправлено все необходимое для лечения и выздоровления. «Но, к крайнему нашему прискорбию и смущению сердца, вчерашнего вечера получили мы другое, что он волею Всевышнего Бога скончался».

Таким образом, не было даже формальной необходимости проводить расследование случившегося, опрашивать многочисленных свидетелей произошедшего на их глазах убийства, пусть даже непреднамеренного. А свидетелей тому, кроме Алексея Орлова и упомянутого в третьей записке князя Федора Барятинского, которого не «успели разнять» с покойным, было около полутора десятков.

Современники знали, что в последнем застолье с Петром III, кроме Алексея Орлова и князя Федора Барятинского, принимали участие князь Иван Сергеевич Барятинский — родной брат Федора, лейб-медик Карл Федорович Крузе, камергер Григорий Николаевич Теплов — автор текста отречения Петра III от престола, вахмистр конной гвардии Григорий Александрович Потемкин, Григорий Никитич Орлов — родственник братьев Орловых, знаменитый актер Федор Григорьевич Волков, уже известный нам Александр Мартынович Шванвич, бригадир Александр Иванович Брессан, камергер Петра III — еще неделю назад обыкновенный парикмахер, получивший чины камергера и бригадира за то, что известил Петра III о грозившей ему опасности, и наконец гвардии сержант Николай Николаевич Энгельгардт.

Кроме того, в комнате, где Петра III настигла смерть, были еще и трое безымянных лиц — двое часовых и кабинет-курьер, приехавший накануне из Петербурга. Современники утверждали, что Григорий Орлов, Теплов и Потемкин были только свидетелями и зрителями, а Федор Барятинский, Шванвич и особенно Энгельгардт — прямыми и активными убийцами. Брессан же был единственным из всех, кто кинулся на помощь Петру Федоровичу.

Награды убийцам

3 августа 1762 года Екатерина II дала Сенату указ, в котором говорилось: «За отличную и всем нашим верноподданным известную службу, верность и усердие к нам и отечеству нашему, для незабвенной памяти о нашем к ним благоволении, всемилостивейше пожаловали мы деревнями в вечное и потомственное наследное владение, а некоторых из Кабинетной нашей суммы денежного равномерного противу таковых деревень суммою…». И далее идут знакомые нам фамилии — Орловы, Пассек, Федор Барятинский, Баскаков, Потемкин, братья Рославлевы, Ласунский, Бибиков, Мусин-Пушкин и другие.

Указ от 3 августа 1762 года был опубликован в «Санкт-Петербургских новостях» и сопровождался следующей сентенцией: «Ее Императорское Величество нимало не сомневалась об истинном верных своих подданных при всех бывших прежде обстоятельствах сокровенном к себе усердии, однако же к тем особливо, которые по ревности для поспешения благополучия народного побудили самим делом Ее Величества сердце милосердное к скорейшему принятию престола российского и к спасению таким образом нашего отечества от угрожавших оному бедствий, на сих днях оказать соизволила особливые знаки своего благоволения и милости…». Весьма любопытно, что здесь же упоминались и четверо простолюдинов: «…Федора и Григория Волковых в дворяне и обоим 700 душ».

Этим же указом Василию Шкурину даровались 1000 душ, а Алексею Евреинову — 300 (Алексей Евреинов был казначеем и часто выручал Екатерину деньгами).

После главных героев переворота жаловались и его второстепенные участники. И среди них, к немалому изумлению, обнаруживаем мы и Екатерину Дашкову, которая должна бы была занимать подобающее ее заслугам место среди главнейших Спасителей Отечества. С этого момента отношения двух Екатерин разладились, и хотя окончательно их пути не разошлись, но и о былой близости тоже уже не могло быть и речи.

7 августа того же года из Сената в Герольдмейстерскую контору было послано дело о пожаловании братьев Волковых, В. Шкурина и А. Евреинова в потомственное дворянство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии