Романовы. Творцы великой смуты

«Единственным моим утешителем и советником, – пишет она в своих «Записках», – являлся в то время игумен помянутого монастыря, о. Вениамин; весьма духовный и опытный старец, он поддерживал меня, и я нередко его посещала, но и то с большой осторожностью, чтобы и этого единственного утешения не лишили меня, запретив посещать его.

Я открывала пред ним свою душу, рассказала о бывшем мне в отрочестве видении и о его последствиях – овладевшем всей моей душой стремлении к жизни духовной, иноческой, что при настоящем настроении моей матери казалось мне немыслимым в исполнении.

Богомудрый старец-игумен утешал меня, подкреплял во мне веру и надежду в промышление о мне Самого призвавшего меня Господа, Который силен устроить все по Своей святой воле.

По своему глубокому смирению он называл себя «недостаточным» и советовал мне познакомиться и побеседовать с настоятелем Иверского Богородицкого монастыря, архимандритом Лаврентием, которого ожидали в Боровичи по причине пребывания тут в то время иконы Иверской Богоматери»…

Напомним, что мощи святого праведного Иакова Боровичского еще в 1654 году были перенесены в Иверский монастырь на Валдае…

И воистину высоким смыслом наполнен факт, что праведная жизнь будущей сподвижницы святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, матушки Таисии Леушинской, в своем истоке постоянно черпает духовную силу и чистоту именно у честных мощей святого праведного Иакова, как бы и продолжая его чистоту и праведность…

Замечательно описана в «Келейных записках» беседа Марии Солоповой с ее матерью, приехавшей 20 ноября 1860 года на ярмарку, которую устраивали в Боровичах на престольный праздник, Введения во храм Пресвятой Богородицы…

Мария Солопова была дома одна.

Напоив чаем, она усадила мать на диван и сама устроилась рядом. Были сумерки, но в ожидании благовеста ко всенощной огня не зажигали.

«Сердце мое сжималось тоской, слезы катились сами собой, но, благодаря темноте, я не имела нужды скрывать их от матери. Впрочем, голос мой в ответах на обращения ко мне матери выдал меня, и она спросила: «Ты, кажется, плачешь, что с тобой, что это значит?»

И она с материнской лаской прижала мою голову к своей груди и поцеловала меня.

Тут я уже не выдержала и зарыдала.