Романовы. Творцы великой смуты

Повторим еще раз, что, вглядываясь в события того времени, мы обнаруживаем странную закономерность. Все то, что Филарет считал благом, оборачивалось горем для страны, все то, что он считал неудачей, оказывалось прямой выгодой.

Вот и сейчас…

Неудача посольства Филарета явилась благом для Руси.

А упрямая несговорчивость Сигизмунда, желавшего самому править на Руси, и была той помощью, которую вымолили наши святые, чтобы спасти Русь. Ведь именно неумеренность амбиций Сигизмунда и спасла тогда нашу страну от порабощения…

Как говорит Н.М. Карамзин, «судьба, благословенная для России, влекла ее к другому назначению, готовя ей новые искушения и новые имена для бессмертия!.. Сигизмунд со своими панами завидовал гетману (Жолкевскому. – Н.К.)… хотел сам быть царем или завоевателем России».

И опять-таки, как не задумываться над тем, что стоит только удалиться Филарету от Москвы, как и начинает сразу собираться земля, устраиваться государственная жизнь…

Зато как только Филарет возвращается, все приходит в упадок – разрушается государственное управление, устраиваются заговоры, гибнут люди, которые особенно важны сейчас для России, возбуждаются самозванцы…

Нет-нет… Мы не утверждаем, будто Филарет (Романов) организовывал все заговоры, все убийства, все предательства.

Сейчас речь не об этом. Филарет Романов в нашей истории – это не только исторический деятель.

Как и Романовы – это не просто семья или династия…

Это название болезни, поразившей тогда Святую Русь…

И действовала эта болезнь порою уже независимо от своих возбудителей…

Глава VI Первый царь Дома Романовых

А устраивалось все по молитвам святителей и праведников…

Через великие испытания к очищению шла Русь, и, пожалуй, никогда еще в нашей истории не обнажался так ясно и очевидно православный смысл пословицы о счастье, которого не было бы, если бы несчастье не помогло…

1

Король Сигизмунд III потребовал, чтобы Москва присягнула разом и ему и его сыну.

Бояре покрутили головами, почесали в затылках и согласились.

Им оставалось только уговорить патриарха Гермогена…

Уговаривали святителя Гермогена Михаил Глебович Салтыков и Федор Иванович Мстиславский. Им казалось, что они сумеют если не уговорить патриарха, то хотя бы обмануть.

Но не удалось уговорить. Обмануть тоже не получилось.

– Я таких грамот не благословляю писать! – взглянув на протянутые бумаги, твердо сказал святитель. – И проклинаю того, кто писать их будет.

Казалось бы, что может сделать один человек?

Гермоген находился в Москве, где всем распоряжались поляки и предавшиеся полякам бояре…

Но необорима сила человека, если он вооружен православной верой… Твердо, как скала, стоял патриарх Гермоген, и ни хитростью, ни угрозами не удавалось предателям добиться от него уступок.

Досадно стало тогда Салтыкову.

Позабыв о почтительности, он выхватил нож и двинулся на Гермогена.

– Подписывай, владыка! – потребовал он.

– Не страшусь твоего ножа! – бесстрашно ответил патриарх. – Вооружаюсь против него силою Креста Христова! Ты же будь проклят от нашего смирения в сей век и в будущий!

Нет, не беспомощным был в эти трагические дни патриарх.

Великая сила исходила от него, и вся Россия смотрела на Гермогена как на главного своего заступника, как на последнюю надежду. И пришел час святому Гермогену совершить свой подвиг во имя спасения православной Руси…