Романовы. Век первый

Но давайте посмотрим, какую политику проводил Б.И. Морозов и была ли у нее перспектива. В очередной раз, закрепив десятилетний срок права требования сбежавших или вывезенных крестьян, Морозов приступил к переписи населения, но не для того, чтобы упорядочить сбор податей и налогов, а для того, чтобы окончательно закрепить людей за землей с целью отмены в последующем и права перехода крестьян, и сроков прав требования их выдачи. Если эта мера была, бесспорно, выгодна для землевладельцев, дворян и духовенства, то другая мера, начатая им уже в феврале 1646 года, предпринималась исключительно в интересах казны и горожан. Она была связана с естественным процессом социального расслоения посадского населения, в основном и пополнявшего налоговыми отчислениями государственную казну. Дело в том, что разорившиеся горожане, лишившиеся возможности исправно платить налоги и желавшие избежать правежа, от безысходности либо продавали свои земли, либо шли в кабалу к монастырям, боярам и служивым людям, имевшим налоговые льготы. И в том и в другом случае казна несла убытки за счет уменьшения, как бы сейчас сказали, «налогооблагаемой базы». Кроме казны, убыток несли и городские общины, вынужденные при таком развитии событий облагать остающихся посадских людей дополнительными налогами для покрытия местных расходов. Решение было простым: все земли, перешедшие из городских общин в собственность землевладельцев, не относящихся к посадскому населению, подлежали изъятию в пользу городских общин, а закладчики, учинившие кабальную запись, начиная с 1637 года, – возвращению в прежнее состояние. Эта вполне прагматичная реформа была опробована на примере города Владимира и обещала дать в будущем хорошие результаты в случае ее повсеместного применения.

Но деньги были нужны не в будущем, а немедленно, и притом много. Поэтому Морозов ввел режим жесточайшей экономии. Как и в своих имениях, он резко сократил численность чиновничьего и придворного аппарата, урезав одновременно и жалованье тем, кто удержался на своих постах. Изменения коснулись и армии. Содержание уменьшили и стрельцам, а часть иностранных офицеров вместо денег вынуждены были довольствоваться земельными наделами, с которых им предложили кормиться.

Итак, мы видим, что вышеуказанными действиями временщик должен был нажить себе недоброжелателей не только среди крестьян, землевладельцев и духовенства, но и в армейской среде. И он их нажил, но денег от этого в казне не прибавилось. Тогда Морозов подготовил царский указ от 7 февраля 1646 года о введении монополии на соль и табак. Пошлина на соль тут же увеличилась в четыре раза – с пяти до двадцати копеек с пуда, а табак из запрещенного товара, как некогда и водка, превратился в источник пополнения царской казны. Розничные цены на эти товары резко подскочили, что вызвало недовольство уже всего населения. Пошли многочисленные жалобы судье Земского приказа Плещееву, который вместо своевременного реагирования и исправления ошибок проводимой реформы стал использовать свою должность в целях личного обогащения. И только после волны соляных бунтов эта монополия 10 декабря 1647 года была отменена.

Но если русского человека тяжело поднять на бунт, то еще труднее этот бунт остановить. Более того: русскому мало восстановить справедливость – он хочет видеть наказание своих действительных или мнимых обидчиков, чьи лица ему хорошо известны. С именем одного, П.Т. Траханиотова, олицетворялась городская реформа, с именем другого, дьяка приказа Большой казны Н.И. Чистого, – соляная монополия, с именем третьего, Л.С. Плещеева, – так называемое «плещеевское кривосудие», а с именем четвертого, самого Б.И. Морозова, – все беды нового царствования. Была составлена петиция царю, выбран удобный случай ее вручения. Царь ее взял и обещал принять меры, но, как только он отъехал, подручники Плещеева набросились на народную депутацию с ругательствами и нагайками. В ответ полетели камни.

На следующий день, 2 июня 1648 года, начался открытый бунт. Разбушевавшаяся толпа разгромила дома Морозова и его ближайших помощников, учинив самосуд над думным дьяком Чистовым, затем ворвалась в Кремль и потребовала выдачи на казнь Плещеева. Морозов приказал было стрельцам стрелять по бунтовщикам, но те отказались. В этих условиях царю ничего другого не оставалось делать, как пожертвовать одним из виновников народного волнения. Плещеева вывели из дворца в сопровождении палача, но народ отбил его и тут же, как и Чистова, забил палками до смерти. Однако на этом волнения не закончились: народ требовал новых жертв. 5 июня на растерзание толпы был выдан Траханиотов.