Романтическая авантюра

В наступившей тишине Доминик с отвращением смотрел на бутылку виски, вспоминая, как «из солидарности» пил апельсиновый сок. Почему же он так легко стал игрушкой в руках женщины? Почему с самого медового месяца только и делал, что внушал ей ложные надежды?

Оставив бутылку в покое, принц пошел в душ. Под горячими струями он напоминал себе, что судьба не зря выделила его, влила в жилы королевскую кровь, предназначила править, заботиться о безопасности и благополучии многих людей. Доминик вышел из душа, только когда почувствовал себя прежним — решительным и неуязвимым.

В спальне принц облачился в пижаму и забрался в постель с книгой. В десять вечера, когда буквы начали сливаться перед его усталыми глазами, в спальню вошла Джинни. Ему захотелось сказать, чтобы она возвращалась в свою комнату, но что‑то мешало нанести откровенную обиду. Джинни беззвучно скинула халатик, легла рядом с мужем, прижала голову к его плечу. Доминик с трудом удержался, чтобы не привлечь жену к себе, но это не помогло бы навести Джинни на мысль, что отныне им лучше ночевать раздельно. Принц обнял ее, лишь убедившись, что она уснула. Положил руку на живот, в котором рос его ребенок. И закрыл глаза, уговорив себя, что обеспечивать комфорт беременной супруги — не такой уж большой грех. Даже наоборот.

Жизнь Доминика превратилась в череду длинных дней и одиноких приемов пищи. Мама Джинни решила оставить работу, чтобы помогать дочери с малышом, поэтому он мог больше не волноваться, что жена чувствует себя одинокой. По утрам Джинни спала допоздна, обедала и ужинала в компании Роуз, чем наводила Доминика на мысль, что все‑таки смирилась с идеей сепаратного брака.

Тем не менее все ночи Джинни проводила в его постели. Не говорила ни слова, не пыталась соблазнить. Просто укладывалась рядом, утыкалась головой в плечо, клала руку ему на грудь и сладко засыпала. Доминик, вынужденный обижать безразличием мать своего будущего наследника, не противился этому ритуалу, не мог отказать Джинни в том утешении, к которому она считала нужным прибегать.

Но однажды ночью, когда Джинни готовилась отойти ко сну, прижавшись к его боку, принц почувствовал легкий толчок. Он опустил глаза на существенно округлившийся живот жены под тонкой желтой ночной рубашкой.

За первым толчком последовал второй. Принц озадаченно подобрался, Джинни засмеялась.

— Это твой ребенок делает зарядку.

— Что?

Она села, сбросила ночную рубашку и прижала обе руки Доминика к своему животу. Ребенок задвигался снова, словно под гладкой кожей прошла небольшая волна.

— Господи, — прошептал принц.

Желание обнять Джинни было слишком сильным — прижимая ее к груди, он зажмурился и едва слышно сказал «спасибо».

— За что именно? Для женщин вполне естественно вынашивать детей.

— Но не в таких нелепых обстоятельствах.

— Все не так уж плохо, Дом. Бывает намного хуже.

— Ты уже не сможешь вернуться к нормальной жизни.

— Я уже догадалась, что только сумасшедший решится ввязаться в отношения с бывшей женой наследного принца. Кто рискнет перейти дорогу человеку, у которого есть собственная армия?

— Прости. Мне очень жаль.

— А мне нет.

— Значит, ты еще не до конца поняла, в какую переделку попала.

— Я вовсе не считаю это переделкой. Как я тебе уже говорила, я не рассчитывала стать матерью. Этот ребенок — подарок судьбы. — Джинни накрыла руку Доминика своей. — Даже если мне придется отказаться от мужского общества до конца дней, оно того стоит.

— Да. — Он не собирался говорить это вслух, не хотел делать ничего, что могло ее обнадежить. Но Джинни лишь улыбнулась и откинулась на подушки. — Ты устала? Хочешь спать?

— Думаешь, я смогу? — Она показала на свой живот, который все еще жил собственной жизнью. — Этот акробат пока не готов угомониться.

— Ты уже придумала имя? — Доминик лег рядом с женой.

— Я хочу назвать дочку Региной Роуз. А как ты бы назвал мальчика?

— Мне всегда нравилось имя Джеймс Тиберий Кирк.

— Я не могу поверить! Ты хочешь назвать наследника престола в честь какого‑то героя «Стар Трека»?

— Не какого‑то. Капитана. К тому же история помнит королей Джеймсов и императоров Тибериев.

— Соглашусь, если мы откажемся от Кирка.

— Договорились.

Они немного полежали молча, прижавшись друг к другу в темноте.

— Ты знаешь, что шейх все еще спрашивает, исполнилось ли твое желание.

— Надеюсь, ты не сказал ему, что стараешься лишний раз со мной не встречаться?

— Держать дистанцию лучше для нас обоих.

— Конечно, ваше высочество. — В голосе Джинни не было ни следа насмешки или сарказма, но Доминик не испытал ожидаемого облегчения.

— Ты думала, что будешь делать через два года? — Он сознательно не сказал «после развода», зная, как сильно это ее заденет.

— Салли сказала, я смогу использовать свою известность, чтобы заниматься благотворительностью.

— Ты знаешь, что можешь делать это, живя в Ксавьере. Во дворце, если хочешь.