Романтическая история мистера Бриджертона

– Два дня? - эхом откликнулась Пенелопа, - Я не смогла бы собрать их и за две недели!

– Ага, значит, все-таки у тебя имеется такое количество денег.

– Ничего у меня нет.

– Одну неделю, - резко сказала Крессида, - Я хочу получить деньги через одну неделю.

– Я не хочу отдавать их тебе, - прошептала Пенелопа, больше для себя, чем для Крессиды.

– Ты отдашь, - уверено произнесла Крессида, - Если ты этого не сделаешь, я разрушу твою жизнь.

– Миссис Бриджертон?

Пенелопа подняла глаза, и увидела Данвуда, стоящего в дверном проеме.

– Срочное дело требует вашего внимания, - сказал он.

– Немедленного.

– Как хорошо, - сказала Крессида, направляясь к двери, - Я как раз закончила.

Она прошла через дверной проем, и повернулась, оказавшись в коридоре так, что Пенелопа была вынуждена была смотреть на ее силуэт, словно находящийся в рамке, представляющей из себя дверной проем.

– Я скоро услышу о вас? - вежливо поинтересовалась Крессида.

Голос звучал ее мягко и невинно, словно она говорила до этого ни о чем, кроме приглашения на прием, или приглашение на собрание благотворительного общества.

Пенелопа коротко ей кивнула, лишь бы избавиться от нее.

Но это не имело значения. Входная дверь могла захлопнуться, и Крессида могла уйти из ее дома, но неприятности от Пенелопы сами так просто не уйдут.

Глава 22

Три часа спустя, Пенелопа все еще находилась в гостиной, все еще сидя на софе, все еще уставившись взглядом в пространство, все еще пытаясь представить, как она собирается решать свои проблемы.

Поправка: проблему, в единственном числе.

У нее была всего лишь одна проблема, но размер у нее был такой, что с таким же успехом у Пенелопы могла быть тысяча проблем.

Она всегда была не агрессивным человеком, но она не могла вспомнить, когда последний раз ее посещали жестокие мысли, в этот момент, у нее было сильное желание свернуть шею Крессиде Туомбли.

Она угрюмо посмотрела на дверь с фатализмом, ожидая прихода своего мужа, и зная, что каждая тикающая секунда приближает ее к моменту правды, когда ей придется во всем ему признаться.

Он не скажет: “Я же тебе говорил”. Он никогда бы так не сказал.

Но он подумает именно так.

Она даже на мгновение не подумала, что могла бы скрыть это от него. Угрозы Крессиды были не из тех, которые стоит скрывать от своего мужа, и, кроме того, она надеялась на его помощь.

Она не была уверена в том, что же ей делать, но независимо от этого, она знала, что не справится в одиночку.

Но в одном она была полностью уверена - она не хочет платить Крессиде.

Крессида никогда бы не смогла удовлетвориться десятью тысячами фунтов, тем более, когда она могла решить, что сможет получить еще больше. Если Пенелопа сейчас сдастся, она будет давать Крессиде деньги всю оставшуюся жизнь. К тому же, скорее всего, через неделю, Крессида Туомбли объявит всему миру, что Пенелопа Физеренгтон Бриджертон является печально известной леди Уислдаун.

Пенелопа подсчитала, что у нее есть два пути. Она могла бы соврать, и назвать Крессиду дурой, надеясь, что люди поверят ей; или она могла бы найти способ превратить открытие Крессиды в свое преимущество. Но, она понятия не имела, как это сделать.

– Пенелопа?

Голос Колина. Она хотела броситься в его теплые руки, и в то же самое время, а не могла заставить себя повернуться.

– Пенелопа? - в его голосе появилось беспокойство, он быстрым шагом пересек комнату. - Данвуд сказал, что Крессида была здесь.

Он сел рядом с ней, и нежно прикоснулся к ее щеке. Она повернулась, и увидела его лицо, его глаза, беспокойно смотрящие на нее, его губы, с беспокойством шепчущие ее имя.

И тогда она окончательно позволила себе расплакаться. Забавно, как она могла так долго сдерживать это внутри себя, до тех пор, пока не увидела его. Но когда он был рядом, все что она смогла сделать это спрятать свое лицо у него на груди, прижаться к его телу, почувствовать его теплые руки, обнимающие ее, и заплакать. Словно одним своим присутствием, он мог прогнать все ей проблемы.

– Пенелопа? - прошептал он, его голос бы тихий и обеспокоенный. - Что с тобой? Что случилось?

Пенелопа покачала головой, пытаясь прогнать слезы, и стараясь найти в себе храбрость, чтобы рассказать ему.

– Что она тебе сделала?

– О, Колин, - с трудом отрываясь от него, и снизу заглядывая в его лицо. - Она знает.

Его лицо побледнело. - Как?

Пенелопа засопела, вытирая нос, тыльной стороной ладони.

– Это моя вина, - прошептала она.

Он всучил ей носовой платок, не отрывая взгляда от ее лица.

– Это не твоя вина, - резко сказал он.

Ее губы сложились в грустную улыбку. Она знала, что его грубый тон, предназначен для Крессиды, но Пенелопа его тоже заслужила.

– Нет, - сказала она, в ее голосе прозвучало смирение, - Это моя вина. Это произошло именно так, как ты говорил. Я не обратила внимания на то, что написала. Я ошиблась.

– Что ты сделала? - спросил он.