Романтическая неделя с шафером

– Она ушла. Я была слишком маленькой, чтобы помнить это. – Разговор давался ей тяжело. Все же количество выпитого явно сказывалось. – Наш отец… с ним было трудно. Он забирал нас из школы, чтобы целый день проводить с нами на пляже. Или он разучивал танец, который мы потом показывали ему. Или мог разбудить нас в полночь, чтобы устроить праздник шоколада.

– Звучит чудовищно.

– Так происходило большую часть времени. Когда его дела шли прекрасно, тогда все было ярко и блестяще. Но когда на работе случались проблемы… Как-то раз он пришел домой с целым выводком котят, забыв, что у Лолы аллергия. А бывало, что он вообще забывал забирать нас из школы.

– Он часто вел себя жестоко? – поинтересовался Кормак.

Харпер посмотрела на Кормака и увидела, что он безотрывно наблюдает за ней.

– Нет. Просто он был… ненадежным. Даже в хорошие времена, мне казалось, что я иду то тонкому льду и вот-вот провалюсь.

Харпер оперлась локтями о барную стойку и обхватила голову руками. Неужели она всегда так себя чувствовала? Даже в детстве? Скорее всего, она просто не позволяла себе говорить это. Потому что тогда хорошие воспоминания об отце стерлись бы, а она так хотела их сохранить.

– Может, у него просто было какое-то заболевание? Какое-то расстройство?

Она медленно повернула голову и посмотрела на Кормака.

– О, прости, мы говорили о тебе, о твоем отце, а я так бессовестно перевела на себя внимание.

Кормак улыбнулся нежно, как будто стал чувствовать себя лучше. Как будто разговор с ней действительно помог ему.

– Это называется доверительная беседа, Харпер. Все взрослые люди так делают, чтобы лучше узнать друг друга.

– Хочешь сказать, что у нас с тобой доверие.

– Похоже на то.

Харпер сглотнула, пытаясь подавить неприятные ощущения.

– А твой был жестоким?

– Скорее злым.

– А почему?

– Понятия не имею. Единственное, что я точно знаю, – он всегда старался доказать другим их незначительность. Как будто бы это был единственный способ для самоутверждения.

– Мне правда очень жаль.

– Да… Он умер, – резко признался Кормак. – Сердечный приступ несколько лет назад.

Харпер кивнула.

– А твоя мать?

– Она молодец. Для нее жизнь продолжается, она вышла замуж за хорошего человека с лысиной и домом на колесах.

Кормак достал телефон из заднего кармана джинсов и подвинул к Харпер. Под контактом с надписью «мама» была фотография привлекательной женщины с короткой стрижкой, и также там значилось сообщение, которое пришло несколько минут назад.

«Извини, приятель, не смогу приехать на свадьбу Грэя. Обожаю рифы, поэтому задержусь здесь подольше. Люблю. Мама».

Харпер посмотрела на Кормака и увидела, что он невидящим взглядом уставился на телефон.

– Ты на самом деле надеялся, что она приедет?

Он медленно выдохнул:

– Да, именно так.

– Как долго она отсутствует?

– Год или чуть больше.

– Похоже, она отлично проводит время.

Кормак сидел неподвижно, но вскоре резко произнес:

– Не понимаю, почему я все тебе рассказал?

– Может, потому, что я попросила?

Он фыркнул:

– Может быть.

Музыка стихла, и Харпер посмотрела на танцпол. Лола и Грэй все еще медленно двигались в такт музыке.

Очевидно, все мечтают найти человека, с которым было бы комфортно даже молчать.

С того момента, как Харпер посмотрела в глаза Кормаку у дома Чедвиков, между ними возникла какая-то сумасшедшая химия. Она подумала, что это скрытое влечение. Теперь же она задавалась вопросом: не начинает ли с новой силой влюбляться в этого человека?

Харпер нервно сглотнула и потянулась к своей воде.

– Испортил такое отличное настроение, Уортон, – поддела она его и сделала глоток.

Он рассмеялся.

Харпер с интересом посмотрела на него и не смогла удержаться от улыбки. А потом и сама рассмеялась от души.

Когда они оба успокоились, Кормак сделал знак бармену, чтобы тот подал им две ледяных воды. И они немного посидели молча, пока Кормак наконец не сказал:

– Ты, Харпер Эддисон, неожиданное чудо и прелесть. До тех пор, пока ты не упрямишься и не кусаешься.

– Ну а ты, Кормак Уортон, гораздо глубже, чем кажешься на первый взгляд.

Кормак рассмеялся и поднял свой стакан с водой. Она сделала то же самое, и они чокнулись. А потом выпили воду.

Харпер чувствовала себя странно легко и свободно. Она уже и забыла, когда испытывала нечто подобное последний раз. И, поддавшись этой легкости, она услышала себя, произносящую:

– Так что на самом деле ты думаешь о счастливой паре? И на этот раз я хочу услышать правду.

Глава 6

Кормак посмотрел на нее в упор, а затем отвел глаза и взглянул на танцпол. Что-то странное промелькнуло в его глазах, какая-то затаенная боль.

– Давай, Кормак, – продолжала давить Харпер. – Скажи мне, что ты на самом деле думаешь о Лоле и Грэе.

– Мне кажется, они безумно влюблены друг в друга.

– Правда?

Его глаза сузились.

– А ты этого не видишь?

– Да брось, Кормак, ты же умный парень.

– Что ж, спасибо.

Она с любопытством взглянула на него.

– Ты знаешь Грэя намного лучше, чем я, поэтому скажи мне, если я ошибаюсь, думая, что единственное его желание – весело покататься на волнах.

Кормак промолчал.