Романтический эгоист (L’Egoiste romantique)

Преимущество отпуска для литературного критика состоит в том, что у него есть время почитать всякое старье и выудить там откровения, повышающие его квалификацию: «Я был замкнут в настоящем, как герои, как пьяницы; мгновенно затмившись, мое прошлое уже не отбрасывало передо мною тени, которую мы называем грядущим». Это, конечно, Пруст. «Конечно, Пруст». Просто слоган «Виважеля»! Только Пруст не производил замороженной продукции.

Воскресенье

На днях Второй канал показывал «Обретенное время» Рауля Руиса. После этого фильма мне захотелось перечитать Пруста. Руис доказывает всем уклонистам, что Пруст – это богачи, трахающие шлюх, и светские педики, которых секут. И сразу Пруст перестает быть занудным! Там есть даже один персонаж (Сен-Лу), который смеется над теми, кто называет кокаин «коко». Как я ни ломаю голову, не могу понять, почему меня все время сравнивают с Бретом Истоном Эллисом. Ведь Пруст первым ввел в моду ночных трэш-тусовщиков.

Понедельник

С Франсуазой у меня происходит что-то странное: впервые я люблю кого-то все больше и больше.

Вторник

Благодаря моей загорелой роже у меня каждый вечер аншлаг. Я бы и не прочь изменить Франсуазе, но недостаток всех прочих женщин состоит в том, что они – не она.

Читаю романы, вышедшие в этом месяце: дерьма немерено. Вспоминаю, что сказал Пьетро Читати в «Культурном бульоне», с сожалением глядя на меня: «Литература устала, она отдыхает». А что, если эта спящая красавица не проснется никогда?

Понедельник

Само собой разумеется, я поддерживаю предложение Франсуазы де Панафье вновь открыть публичные дома. Есть товар – нет проблемы. В любом случае все мы шлюхи в мире наживы: «Lots of money? Love story. Got no money? I am sorry» (кредо московского «Night Flight»).

Среда

«Это конец света, и мне хорошо», – поет группа «REM», вот вам и краткое содержание современного мира. Климат разладился, Азию закрывает коричневое облако, засуха повсюду сменяется наводнением, лето похоже на долгую зиму, ураганы разрушают города. И никто, судя по всему, не находит в этом ничего предосудительного, предприятия по-прежнему производят продукцию, заводы задымляют планету, экономический рост правит бал, окружающая среда загрязняется. «It’s the End of the World and I Feel Fiiiiine»: Майкл Стайп – величайший философ современности. Мы не без удовольствия следим за собственным распадом. Среднестатистический человек XXI столетия – это денди-стоик, который тащится от собственных нигилистических подвигов. Раньше в эту элегантную позу вставали только лучшие представители писателей-пессимистов (Леопарди, Шопенгауэр, Амьель, Бенжамин, Чоран, Жаккар, Россе…). Отныне народные массы требуют собственной аннигиляции, пожирая второй десерт. Коллективное самоубийство пробуждает аппетит.

Четверг

В один прекрасный день, быть может, какой-нибудь чокнутый издатель соберет воедино эти записи. И тогда мой дневник прочтут со снисхождением, которого удостаиваются только психически неполноценные люди, или же со строгостью, пропорциональной моей лени.

Пятница

Доминик Фарруджа требует, чтобы я снова здесь о нем написал. Наконец-то желание, которое легко исполнить! Чтобы появиться на страницах моего дневника, достаточно просто предложить мне вести программу на Канале+ и при этом не тащить меня в постель. Отмечу в связи с этим, что я сам все чаще фигурирую в произведениях моих собратьев по перу: в «Почему Бразилия?» Кристин Анго, в «One man show» Никола Фарга, «Дневнике бездельника» Ролана Жаккара, в «Автогамии» Тома Буватье и «Толстокожей» Элизабет Кин. Не писателем, так хоть героем романа стану.

Вокресенье

За неимением революций мы бунтуем против всяких пустяков. Я, например, решительно отказываюсь пристегиваться в машине, езжу без шлема на мотороллере, курю дурь в самолетах, писаю в бассейнах моих друзей – типа лью воду на их мельницу, – езжу зайцем на автобусе, ухмыляюсь, завидев фото Жан-Пьера Раффарена, и т. д. Недалеко то время, когда подрыв устоев сведется к переходу улицы на красный свет. Принято думать, что бубоны сочетают пристрастие к буржуазному комфорту и богемному прикиду, на самом же деле они стыдятся собственного богатства, и к этому стыду примешивается неловкость за свое нелепое бунтарство.

Понедельник

Воспользуемся современной порнографией, пока ее не запретили. Вчера я занимался любовью под японские и немецкие DVD сладчайшей мерзости. А Доминик Бодис еще жалуется, что наша молодежь получает сексуальное воспитание из подобных фильмов… Черт возьми, надеюсь, что так оно и есть!

Вторник

Мое сексуальное воспитание в лицее Монтеня: непристойные слайды, схема со стрелочками, прыщавая училка в белой кофточке, произносящая ужасные слова типа «пенис», «член», «матка», «внутриутробный», «трубы». Я бы предпочел набираться знаний либо как предыдущие поколения (в борделе), либо как последующее (по видео).

Среда