Романтический эгоист (журнальный вариант)

Проснулся в полдень, весь в поту (кондиционер сломался, и я спал с открытым окном), и погрузился в последний роман Дж. Г. Балларда, где он очень точно описывает зверинец, в котором я нахожусь. «Суперканны» – это история человека, жившего здесь в спальном квартале на холмах Ривьеры, на большой вилле с бассейном под надежной охраной камер слежения и ограды под электрическим током. В один прекрасный день он взял ружье, застрелил десять человек и направил дуло на себя. Баллард понял, что эта псевдожизнь невыносима. Страница 302:

«Кинофестиваль простирался на полтора километра в длину, от „Мартинеза“ до Старого порта, где коммерческие директора поглощали огромные блюда морепродуктов, но в ширину не превышал и пятидесяти метров… Сами того не подозревая, толпы под сенью пальм исполняли роль массовки, словно специально нанятой по случаю традиционного мероприятия. Надо сказать, что, устраивая овации или освистывая, они держались гораздо увереннее, чем актеры, которые, приехав показать товар лицом, вылезали из лимузинов с загнанным видом преступников, выставленных скопом перед жюри присяжных».

ОК, я участник реалити-шоу в декадентском Диснейленде. Баллард написал еще «Автокатастрофу» и «Выставку ужасов» – это название прекрасно подошло бы самому фестивалю. Кино было придумано, чтобы уйти от действительности. Кино – это чудесная ложь, сон наяву, оно создало свою собственную аристократию, которая боится теперь революции. Вип-участники фестиваля прячутся за спинами охранников с потрескивающими наушниками. Все здесь суперснобы, то есть законченные параноики. Теперь-то я понимаю, откуда взялась лужа крови, встретившая меня по приезде. То была реальность, которая пыталась пробиться сквозь этот балаган.

Пятница

Выйдя на улицу, попадаю в лапы черни, меня обступают, зажимают, берут в оборот:

– Ты известный?

– Ты знаменитостей знаешь?

– Тебя по телику показывали, как тебя зовут?

– Ты актер? Певец? Ведущий? Автограф дашь?

– ТЫ ваще КТО?

– У тебя нет входного на тусовку? Бейджика на просмотр?

Я считаю, что агрессия всякой шпаны вполне оправдана. «Бьютифул пипл» объявил войну своей публике, вооружившись темными очками, «роллс-ройсами», гигантскими афишами и журнальными обложками. Народ их знает, но не узнаёт. Они живут его любовью, но не отвечают ему взаимностью. Публика унижена. Не решит ли она им отомстить в один прекрасный день? А то! Давиду из «Лофт стори»[79] уже аплодируют с большим энтузиазмом, чем Николь Кидман. Потому что зрители аплодируют сами себе. Теперь ни авторы, ни актеры уже не нужны для достижения заоблачных рейтингов. По Круазет пронесся легкий сквознячок паники – здесь только об этом и говорят (как, впрочем, и везде): в индустрии развлечений работа пользуется отныне меньшим успехом, чем безработица.

Среда

Нас подло обманули! Академики, оказывается, не бессмертны: Жак де Бурбон Бюссе только что отдал богу душу. Он последним из французов защищал семейное счастье и «долгую любовь» (так озаглавлен один из томов его «Дневника»). Жак воссоединился с Лоранс своей жизни, душой его творений, творением его души. Я оплакиваю писателя, чье видение супружества было диаметрально противоположно моему, пессимистическому. С кем мне теперь вести диалог? Кто согласится со мной, что любовь существует? Кто поклянется, что можно испытать счастье в подлунном мире? Бурбон Бюссе, старый бородатый динозавр и католик, неужели вы были последним романтиком?

Пятница

Сейчас мы вынуждены выбирать между цинизмом и паранойей. Одни думают, что поскольку нам все равно хана, то с паршивой овцы хоть шерсти клок: это коммерсанты, финансисты, телеведущие, рекламщики, гедонисты и нигилисты. Другие, опасаясь конца света, пытаются уберечь то, что еще не уничтожено: это писатели, противники глобализации, экологисты, поэты, зануды и брюзги. После падения Берлинской стены эта дихотомия вытеснила разделение на левых-правых. Эгоизм или романтизм – пора определиться. Всякий на свою ногу хромает.

Суббота

Поскольку термин «автофикшн»[80] присвоили себе весьма посредственные нарциссы,[81] придется для дюфреновского бреда и в память Мальро (известного мифомана, автора «Антимемуаров») ввести термин «антидневник». Это кривое зеркало, которым я вожу вдоль своего пупа.

Понедельник