Романтический шпионаж (СИ)

Не дождавшись тоста, я быстро выпила содержимое стаканчика, чувствуя, как тепло разливается глубоко в груди. Гендиректор лишь усмехнулся и подлил мне ещё вина, вновь заполняя стаканчик до краев.

Решив сбавить темп опьянения, я сообщила не подозревающему о мыслях, роящихся в моей хорошенькой головке, Новикову:

- Я знала, что у тебя есть хоть один недостаток!

- Какой же? – заинтересовался Фёдор, отпивая вино из своего стаканчика, и чуть не поперхнулся, услышав мой ответ:

- Ты…алкоголик, - изрекла я, уже довольно сильно захмелев. – Ты - красивый, успешный, добрый, но… «зеленый змий» сгубил не одну хорошую жизнь, поэтому я буду переживать за тебя.

- С чего ты это взяла? – не стал оправдываться Федя.

Облокотившись на «стенку» палатки, я почувствовала, что съезжаю вниз, и лишь вернувшись в исходное положение пояснила:

- У тебя в рюкзаке несколько бутылок вина, штопор и всего один спальный мешок. Это о многом говорит.

Несмотря на мои слова, Фёдор рассмеялся и тихо сказал:

- Дурёха.

Он сидел совсем близко от меня. С закатанными рукавами толстовки, Федя казался таким уютным и в то же время сильным, что у меня перехватило дыхание. Но стряхнув мысленное наваждение, я вновь принялась разглагольствовать:

- Хотя мне вполне хватит и одного мешка, я не привередлива.

Новиков развернул спальный мешок настолько быстро, насколько позволяли размеры палатки, и нырнул в него, сообщив:

- Екатерина Валериевна, с чего Вы взяли, что я позволю спать в моём директорском мешке? – сделав акцент на последние слова, Фёдор вопросительно уставился на меня.

От такой наглости я даже речь потеряла, но быстро взяла себя в руки, ответив:

- Простите, директор. Я забыла, что все хорошие манеры Вы оставили после работы Дмитрию. Тогда я пойду спать на улицу!

Я развернулась к выходу, но одним резким движением «человек-мешок» перегородил мне выход. Большая серая «гусеница» нависла надо мной, явно задумав недоброе.

Словно услышав наш разговор, даже природа не осталась в долгу и одарила нас очередным сюрпризом: в тот момент, когда я панически старалась придумать, что же делать, снаружи начался настоящий ливень с грозой.

- И где же мне лечь спать? – пискнула я.

Увидев, что я не собираюсь отправляться мокнуть под дождём, Фёдор расслабился и, в своей стандартной саркастической манере, предложил:

- Так и быть. Кое-что я Диме не отдал: не могу бросить даму в беде. Залезай! – гостеприимно распахнув мешок, Федя пригласил меня к себе под бочок.

На улице громыхнуло с такой силой, что затрещал ствол сосны, расположенный недалеко от палатки. Я ойкнула и с испуга прыгнула в объятья к Феде, который, видимо, только этого и ждал.

Палаточная романтика, ранее известная мне лишь со стороны борьбы с комарами, заиграла новыми красками, позволяя расслабиться в тёплых руках лжекозыря. Минут десять мы лежали в полной тишине. Я боялась грозы, а Новиков того, что может неосторожным движением вспугнуть меня.

От не слишком удобного положения моя рука затекла и, чуть подвинувшись, я нечаянно положила ладонь на грудь Новикову. Я хотела отдернуть руку, но в ту же секунду, руки Фёдора сработали так спонтанно, будто были организованной преступной группировкой: левая рука вернула мою ладонь ему на грудь, а вторая, уверенным движением, обхватила меня за талию и прижала к телу. Взглянуть на Фёдора я не смогла, в связи с отсутствием освещения, поэтому свободной рукой пришлось «нащупывать» противника.

- Может, перестанешь меня бессовестно лапать? – спросил Федя.

Не скрою, процесс «нащупывания» мне очень даже понравился, но признаваться в этом Новикову совершенно не хотелось.

- Ты первый начал, - попыталась защититься я.

Но Фёдор был «не промах», поэтому я тут же получила в ответ:

- Я даже не начинал, но раз уж мы заговорили об этом… - приблизившись ко мне ещё ближе, так, что мне стало тяжело дышать, Федя двумя пальцами приподнял мой подбородок и начал нежно целовать веки, нос и другие места, которые смог найти губами в темноте.

Снаружи продолжала бушевать непогода, в то время как погода внутри палатки была яркой и солнечной. Душа пела, тело трепетало, а ноги, если бы я стояла, уж точно бы подкосились.

Мягкие, но требовательные губы Фёдора продолжали блуждать по моей шее и лицу. И пусть голова пыталась что-то сообщить другим органам, тело не выдержало напора страстей и выбросило вперед «белый флаг», объявив перед Новиковым полную и безоговорочную капитуляцию. Обняв его, я стала осыпать своего гендиректора не менее жаркими поцелуями, и Федя, не ожидав от меня такой реакции, только и смог удивлённо прошептать:

- Ого! Ты и так умеешь? – но его слова потонули во взаимных ласках и нежностях, позволив спальному мешку в полной мере ощутить свою значимость и нужность двум влюбленным людям.

* * *