Романтический шторм

Он возвращался с парой коротких досок в руках. Теперь он знал, что у него под ногами, поэтому сейчас двигался гораздо быстрее. На нем были крепкие башмаки. Видавшие виды от работы на ферме?

– У меня есть бык, который постоянно вязнет в болоте у водопоя, – невзначай обронил он, будто говорил сам с собой, а не с ней. – Если эти доски выдерживают Горацио, то и для вас сгодятся. Конечно, если вы весите не больше центнера.

В его зеленых глазах искрился смех. Но улыбка была доброй.

Однако ей было не до смеха. Ей хотелось поскорее выбраться отсюда.

– Не двигайтесь, пока я не положу доски, – обратился он к Джоу. – Горацио всегда путает мне карты. Стоит ему увидеть спасительные доски, и он еще глубже вязнет.

– Вы сравниваете меня с быком?

Присев на корточки, чтобы уложить доски, он пристально на нее взглянул. Его взгляд пронзил ее с головы до ног.

Его глаза мерцали.

– Нет, – наконец произнес он, – я ни в коем случае не сравниваю вас с быком.

И он ухмыльнулся.

Если бы она могла, то зажмурилась бы и выдала дробь каблуками. Вместо этого она вынуждена была слабо улыбнуться. Ей придется подождать. В данный момент она была во власти этого человека, и ей это совсем не нравилось.

Она сама во всем виновата. Она поставила себя в зависимую позицию, а ей так не хотелось ни от кого зависеть.

Кроме этого человека.

– Ну и как они вас называли? – Он возился с досками, пытаясь уложить их на выступающие верхушки камней, чтобы можно было на них наступать.

Он работал не торопясь, будто у них масса времени.

А времени у нее было в обрез, она опаздывала, да еще увязла в болоте.

– Кто – они? – огрызнулась Джоу.

– Ваши мама с папой.

– Джоу, – процедила она сквозь сжатые зубы.

– Просто Джоу?

– Да, просто Джоу, – повторила она, испепелив его взглядом.

– Тогда я Финн, – ответил он, игнорируя ее взгляд. Выпрямившись, он встал на доски, проверяя, насколько глубоко они ушли в трясину. Он вел себя так, будто каждый день вызволял людей из зыбучих болот.

«Нет, он вытаскивал быков из трясины», – подумала она. Она и сама чувствовала себя глупой коровой, увязшей в болоте.

– Вы из Австралии?

– Да, – подтвердила она, скрипнув зубами.

Он удовлетворенно кивнул, будто ожидал, что именно австралийку может засосать болото.

– Значит, любовались прекрасным видом? – Нотки смеха явно слышались в его ирландском говоре.

Джоу пыталась не стучать зубами от пронизывающего холода.

– Я восхищалась лягушками, – едва выговорила она. – Здесь много разных лягушек.

Он улыбнулся, все еще проверяя доски. Его улыбка говорила о том, что он оценил ее чувство юмора.

– Любите лягушек?

– Я насчитала целых восемь, пока тут торчу.

Он усмехнулся.

– Это гораздо лучше, чем считать овец. Если бы вы задремали и свесили голову вниз, я бы вряд ли заметил вас с дороги.

Финн встал на доску и пошел вперед. Пройдя две трети доски, он присел на корточки и протянул девушке руки.

– Так, – сказал он, – возьмите меня за руки. Держитесь крепко, но не сопротивляйтесь, наоборот, постарайтесь расслабиться, а я буду вас вытягивать.

– Я могу…

– Вы ничего не можете, – прервал ее Финн. – Если будете дергаться, сделаете только хуже. Можете подвигать пальцами ног, но не пытайтесь вытаскивать ноги. Если бы на вашем месте был Горацио, я бы опоясал его цепью, но вы же хорошая девочка и сделаете так, как я прошу. Просто расслабьтесь, и я вытяну вас за секунду.

«Хорошая девочка, что за снисходительный тон», – пронеслось у нее в голове. Но она тут же себя одернула. Он спасает ее, а она злится. Но она провела уже целый час в этом дурацком болоте. Несмотря на всю браваду, ей было холодно и страшно. Но теперь, когда спасение было так близко, Джоу пыталась сдержать свой бурный темперамент.

– И где же эта стена, которую хочется как следует пнуть ногой? – спросил Финн, а Джоу бросила на него недоумевающий взгляд.

– Прошу прощения?

– На вашем месте я бы тоже был в ярости. Бессильный гнев, по-моему, самое ужасное чувство. Хочешь выместить его на ком-то, а никого, кроме себя самой, нет.

Она на секунду зажмурилась. Смех и сочувствие одновременно?

– Из-звините.

– Все нормально. Горацио обычно становится очень раздражительным, если вязнет в трясине, я подумал, что и вы такая же. Так, держитесь за мои руки.

– У меня грязные руки. Вряд ли вы меня за них удержите, – запротестовала она.

– Давайте попробуем, – спокойно сказал он, протягивая ей свои руки.

Это неправильно. Джоу Конейл всегда считала себя независимой особой. Но разве у нее есть выбор? Она нехотя вложила свои ладони в его крупные, загрубевшие от физического труда руки. Ее догадка о том, что он фермер, оказалась правильной.

Он пошевелил сильными пальцами, пытаясь покрепче ухватиться за ее скользкие от грязи руки, и неожиданно поморщился.

– У вас ледяные руки. Сколько времени вы здесь?

– Около часа.

– Неужели? И за все это время я первый, кто появился на дороге? Значит, это заброшенная до рога?

– Вы разве не местный?

– Нет. – Он начал медленно ее вытягивать, отклоняясь назад и продвигаясь к краю доски.