Романтическое заклятье

– А кто же я тогда? Призраки постоянно цепляются ко мне, говорят, что я предназначена Гоблину. Если я не смотрю на них, они обижаются. Если смотрю – пристают так, что не оторвать. Вот с этим мне приходится жить. А Мрачный Жнец и такую жизнь отнять хочет. И что же мне теперь делать?

– Я тебе уже говорил, тебе придется с этим смириться, такова цена за жизнь. Не надо упрекать меня за это.

Лучше бы он не был Гоблином, тогда не было так бы тяжело узнать, что она ему не невеста. Но оказалось, что это правда. И теперь он прямо в лицо бросил ей те же слова. Как мерзко! Ей было просто мерзко. А ведь она только пришла в себя после неожиданной встречи с Мрачным Жнецом. И была так благодарна ему за защиту. А он…

Она наконец разрыдалась. У нее была единственная надежда в этом мире – когда-нибудь встретиться с существом, имя которому – Гоблин. Эта надежда была словно соломинка, за которую хватается утопающий, словно веревка, по которой можно забраться на небеса. Она отличалась от нормальных людей, в ее жизни были одни лишь страдания, и ей так нужно было найти причину своего существования в этом мире. А он, у которого есть все, с такой легкостью отвергает бедную школьницу, у которой нет ничего. Это было слишком жестоко.

– Вы думаете, я и вправду собиралась замуж за Гоблина? Скажите откровенно, может, причина в другом? Может, вы не захотели признаться просто потому, что я некрасивая? Слишком далека от вашего идеала?

Гоблин ошеломленно молчал. От наивных слов плачущей девушки ему тоже хотелось заплакать, но плакать он не мог.

– Неправда, ты красивая.

Сердце Ынтхак ухнуло куда-то вниз.

– У вас все неправда. Раньше говорили, что вы не Гоблин, сейчас из жалости говорите, что красивая.

Она отражалась в его глубоких черных глазах: обычная плачущая школьница Чжи Ынтхак.

– Я прожил уже более девятисот лет. И я не ищу красивую. А ту, которая сможет увидеть во мне одну вещь. Ты это увидеть не можешь, потому и сказал, что ты не моя невеста. Только из-за этого. И только поэтому для Гоблина ты не представляешь практической ценности.

– Вы все так резонно по полочкам разложили, но от этого обиднее.

– Это не обида, как раз наоборот: считай, что тебе повезло. Если бы ты это увидела, ты бы очень сильно разочаровалась.

Ынтхак не понимала, о чем идет речь. Она уже начала разочаровываться в Гоблине.

– Тогда почему вы решили признаться? Отпирались бы до конца.

– По той же причине, что и раньше: чтобы ты не вызывала меня, питая напрасные надежды. Поскольку я все равно уезжаю отсюда.

– А куда?

Он не ответил, просто смотрел на нее своими бездонными глазами. Ынтхак едва сдерживала слезы, но где-то в груди закипала ярость. Чтобы не вселять напрасную надежду, не надо было давать волю чувствам, когда они гуляли вместе. Ей попался жестокий Гоблин.

– Хотя нет, не отвечайте. Кто сказал, что я стану именно вашей невестой? И это в мои девятнадцать лет! Я что, с ума сошла? Так что можете не волноваться, я вас больше вызывать не стану. Вы мне тоже не нужны.

Она хотела выглядеть как можно более решительной, но, похоже, у нее это не очень получилось. Ынтхак отвернулась от Гоблина, боль переполняла ее душу. Нет смысла удерживать того, кто хочет уйти. Ей, по крайней мере, это не нужно. Да и ставшему чужим Гоблину тоже.

Раздвинув толстые светонепроницаемые шторы, Гоблин сидел в кресле и смотрел в окно. Уже который день небо было темным. Но самые густые тучи были над ним. Девчонка сказала, что ей больно. Она плакала. Ему бы сейчас тоже заплакать…

– Говорят, что когда у Гоблина появляется невеста, то он умирает. – Хмурый Жнец подошел к Гоблину. Воздух в доме был настолько сырой, что было тяжело дышать.

– Пока не умру, к сожалению. Она не увидела меч.

– Ну, может, это только пока. Она же еще ребенок.

– Вот именно. Поэтому отстань от нее.

Гоблин пристально посмотрел ему в глаза, и Мрачный Жнец отступил.

– А что ты так заступаешься за нее? Сам же сказал, что меч она не видит.

Именно. Невесте Гоблина должен был открыться меч, торчащий у него из груди, а Ынтхак так ничего и не увидела. И ему пришлось сказать ей об этом. В конечном счете он чувствовал себя виноватым, ведь девчонка рыдала из-за него. Да, он помог ей с работой. Да, с теткиной семейкой тоже все должно было скоро разрешиться. Но у него было такое ощущение, что он ничего для нее не сделал. Возможно, это было оттого, что он чувствовал свою ответственность за ребенка, которого когда-то спас.

В доме постепенно становилось все более и более влажно. Наконец Докхва, не выдержав этой сырости, выбежал из своей комнаты и начал расставлять рядом с Гоблином осушители воздуха. Тот лишь вздохнул, и тучи вокруг него сгустились еще больше. Докхва в испуге закричал:

– Дядя, только дождя не надо! Кто потом все здесь убирать будет?

– Это все из-за девятнадцатилетней девчонки, – съехидничал Мрачный Жнец.

– Вау, круто! – восхитился Докхва и начал донимать Гоблина расспросами.

Ему это жутко надоело, он пытался убедить всех, что он думает не об Ынтхак, но Мрачный Жнец лишь понимающе кивал.