Романтика, 21

Скала не заметила шаг в гидросферу,

Лишь вспенился гребень пречерной волны —

Он просто вонзился в морскую поверхность

До невероятной для глаз глубины.

(Открытое море, буря)

Маячит за сумраком старая шхуна

Где шкипер вздыхает, но бойко плывет.

Вода в злобной пене безумно мутнеет

Да брызги кидаются в водоворот.

Штормит его сердце, он духом приподнят.

Хоть вплавь разобьется о стены и вал.

Но вызов безжалостно сильной природы

Он все-таки в этой дуэли принял.

(Помутнение)

Им смерть всем расскажет покойную сказку

И вечность откроет секреты свои

На дне закопает песок белый, вязкий

Под тихие мерные моря стихи.

Откроются двери чудесного мира.

О море, о море! Ласкаясь водой

Ты будто в утробе нас держишь томимых

Младенцев во влаге влекомой, живой.

(Утро после бури)

Мертвый штиль стоит над морем.

Ветра не тревожит рок.

По его прозрачной кроне

Не проходит холодок.

В час спокойствия природы

Шхуны снасти не видны.

Спит пловец, упавший в воду.

Скалы спят и валуны.

2004–2012 г.

Посвящение

Перевод И. B. Гете (Zueignung)

Стучалось утро по небесной кромке,

Светало в небе и спугнуло сон,

Да так легко, что из своей скорлупки

Бродить пошел я, миновав уклон.

Цветы поникли под росистой пленкой,

Я созерцал вокруг себя канон:

Чудесный день возвысился бескрайним,

Я упивался счастьем несказанным.

И лишь я встал – поднялся над долиной

Туман и, разрастаясь над землей,

Он словно плыл над пеленой пустынной

И вырос прямо вдруг передо мной.

И тень тумана ровной половиной

Легла и заслонила все собой.

Едва границы света различая,

Я все искал за сумраком начало.

Когда же свет подкрался, то, белея,

Сверкали небеса, спадая вниз,

Туман качался, замирал на время,

Над лесом и над склонами повис.

Я полный трепета смотрел и все яснее

Он становился, первозданно чист.

Поникли в воздухе таинственные знаки

И свет укрылся и погас во мраке…

Тот образ, незаметно появляясь,

В каком-то дыме явственно предстал,

В моих глазах виденье трепыхалось,

Поскольку он, казалось, что сиял…

Дух женщины, с землей соприкасаясь,

Меня решительно к себе позвал —

Едва ли чудо раз бывает в жизни,

Но этот миг к подобному причислен.

«Ты узнаешь…? – она спросила с грустью,

Спокойный голос, снизойдя, притих —

Давно твои печали тяжким грузом

Мне выпадало за тобой нести.

Порой, идя к покою и к союзу,

Твои стремления не ведали пути.

И мне ль не помнить: с горькими слезами

Ты, как ребенок, звал меня ночами…»

«О, да – воскликнул я – всегда спокоен,

Я чувствовал, как ты меня вела,

Когда я был несчастен или болен,

Ты мне покой душевный берегла.

Мой всякий грех тобою же отмолен,

Со мной ты вечно будешь, есть, была.

Мой светлый час всегда с тобою связан

И всяким счастьем я тебе обязан!

О, Божество! кто ты на самом деле?

Живешь под тайной, но, незрима, есть,

Тебя вообразить едва посмели…

Но как же больно на тебя смотреть!

Все сыграно! Ты видишь, брошен всеми

Я в одиночестве и бед моих не счесть.

Твоим теплом, даримым неизменно,

Я наслаждаюсь сам, благословенный…»

Она смеялась: «Что за безрассудство?!

Мне сложно убедить тебя, и как?

Ты жил в плену беспомощных иллюзий,

И собственным желаниям был слуга.

Твой образ жизни – вовсе не искусство,

Зачем перед другими ты сникал?

Так сколько ты бороться будешь с ними?

Поверь в себя и мир люби с другими!»

«Прости – я встрепенулся – знать мне лучше,

На что ты, дух, откроешь мне глаза?

Я знаю цену доброте и дружбе,

Служить намереньям – нелегкая стезя.

Я всем открыт насколько это нужно,

Но никому не нужным быть нельзя!

Так в чем же цель пути, который скуден,

Пока не в силах он открыться людям?…»

Я говорил – видение сияло,

Возликовал в спокойном взгляде лик,

В ее глазах я мог прочесть немало,

В чем я ошибся и чего достиг.

Она смеялась, словно окрыляла,

И я как будто радостью проник.

 Я чувствовал её любовь и веру,

И следовал чудесному примеру…

Вдруг руку протянула незаметно

Святая женщина, витавшая во мгле,

Я взял её почти благоговейно —

Она далась, туман исчез вовне:

Мне открывались склоны, свет и небо,

Которое я видел в вышине.

Паря под белоснежным покрывалом,

Дух-женщина, как никогда, сияла!

«Я знаю твои слабости и силу,

И то высокое, на что решился ты —

Её слова неслись, а я за ними —

Прими же все как есть в свои ряды.

Будь счастлив тот, кто хочет быть счастливым,

Кто счастью всей душой своей открыт.

Внезапным утром наступает ясность,

Поэзией, как истина, прекрасной.

Когда тревога чувства затмевает

И для надежды новой нет примет,

Всегда придет вечерняя прохлада

И аромат цветов за ней вослед.

Молчит теснее, чувствами охвачен,

Кто в облаках покой нашел себе.

И всякий вздох покажется длиннее,

День возлюбя, а ночь еще светлее».

Друзья мои, дорога наша призма,

И долгий путь к чему-нибудь сведен,

И если вас окутывает призрак,

Наполнятся цветы чудесным днем.

Путь завтра обещает быть тернистым,

Но мы его, живя, всегда пройдем!

Ведь если верит ангел в нас небесный,

Не только жизнь, любовь в нее воскреснет…

март/апрель 2010 – май 2011 гг.

Часть вторая Лирика

«На конверт адресов не пишу…»

На конверт адресов не пишу,

Не использую карты созвездий,

Адрес мой – только там, где дышу,