Романтика случайных связей

Но Капустина так настаивала, что пришлось идти за ней.

Они пошли тихо, практически на ощупь, еле ступая ногами по грязной земле. Среди контейнеров белел сгорбленный силуэт в чем-то белом. Силуэт достал из контейнера что-то съедобное и принялся жевать, стремительно поглощая пищу. Через минуту он облизал пальцы и нырнул в контейнер за очередной порцией.

– А! Жив, сволочь! – набросилась на бомжа Капустина. – Нашел ресторан по сниженным ценам!

Бомж обернулся, поглядел на женщину, покрутил у своего виска и нырнул в городскую канализацию. В тот вход, куда не так давно пыталась пролезть сначала Лялька, а после нее отважилась спуститься Лера.

– Вы видели?! Нет, вы это видели?! Вот, какая наглость у бомжей! А еще пальцами крутят, – сердилась Капустина, но за беглецом не полезла. – Жрут совершенно бесплатно!

Бомж вылез из щели, покопался в кармане и кинул в сторону женщин монету, после чего снова исчез. На этот раз надолго.

– Вы это видели?! – возмущалась Капустина, поднимая монету. – Наглость какая! Еще заплатил неизвестно какой валютой. Придется идти в обменник. С паршивой овцы хоть денег клок, – она покрутила в пальцах монету, – почти такая же, как сегодняшние у фонтана, только желтенькая…

– Ты видела?! – Лера стояла с круглыми от удивления глазами и хлопала ресницами.

– Видела, – пожала плечами Лялька. – Ничего особенного, человеку ужин испортили. Может быть, у него теперь и семья осталась голодная. Дети малые кушать просят…

– Нет, ты не то видела! Этот бомж как две капли воды похож на Симбирцева. Но разве такое возможно? Такой интеллигентный человек, специалист высокого класса, так хорошо и правильно рассуждал. Нет, такого не может быть. Этот бомж на него немного похож, такое случается. Особенно ночью, когда ничего толком разглядеть не удается. Ты его не разглядела?

– Шутишь?! – воскликнула Лялька. – С чего это мне чужих бомжей разглядывать? У меня свой имеется. В смысле мужчина.

– Его нужно поймать, – подступилась к подружкам Тамара Капустина, – перевернуть и вытрясти все монетки. Если вы подержите его за ноги, то я вытрясу.

– Вы его поймайте сначала, – посоветовала Лялька.

Капустина поглядела на монету, на вход, сощурилась, перекрестилась и нырнула.

– Ой! А если это был черт?! – поздно спохватилась Лялька.

– Это был не черт, – задумчиво произнесла Лера, – это был Симбирцев. И у него была монета.

Подруги повернулись, бросили через плечо прощальный взгляд на вход, в котором исчезли люди, и пошли к дому. Людям-кладоискателям они не смогли бы помочь ничем. Золотая лихорадка тяжело поддается лечению. Лера и Лялька были рады, что этой ужасной болезнью они вовремя переболели в очень легкой форме.

В этот вечер в аду мучалась и их начальница, Нина Альбертовна, а девушки даже не догадывались об этом. Твердо решив сесть на самую что ни на есть жесткую диету, Сережкина отказалась ужинать. Жалобно скуля, она топталась у кастрюльки с супом и уговаривала свой организм потерпеть пару месяцев без еды. Но тот не соглашался и выражал свое мнение бурной шумной реакцией. Сережкина приподняла крышку, понюхала, передернулась от вожделения и закрыла кастрюльку. Наградив себя за упорство парой булек сока, она отправилась в постель. Сон не шел, Нина Альбертовна ворочалась и считала розовых слонов. Когда цветное стадо заполнило всю комнату, она окончательно поняла, что уснуть больше не сможет, нечего мучить организм, к тому же еще и голодный. Сережкина встала, оделась, села на подоконник и взяла в руки томик с любимыми сонетами Шекспира. Если раньше они помогали ей засыпать, то сегодня только будоражили воображение. Влад Кудрин – вот мужчина из ее сновидений. Тот, ради кого она была готова голодать, худеть и испытывать всяческие неудобства. Раз он падок на молодые, стройные тела, она сделает свое таким же молодым и стройным. Откажется от еды и станет стройной, как лань. Сережкина вздохнула, закрыла томик Шекспира и озарила себя правдой. Она не станет ланью. Исхудавшая корова будет выглядеть не ланью, а исхудавшей коровой. Кудрин не достоин ее жертв, он полностью растекся перед несносной Морозовой, которая не стоит его мизинца! Он, Влад Кудрин, не достоин ее, великой женщины с огромным, полным любви сердцем и душой, витающей в несбыточных надеждах. Он, это Кудрин, – Сережкина поняла, что плачет, когда горячая слеза обожгла ее щеку. А она его так любила… Нина Альбертовна вернулась в постель и попыталась пересчитать розовых слонов заново. Процесс пошел легко, но сна все равно не было. Как только Сережкина собралась в очередной раз читать Шекспира, раздался телефонный звонок.

– Да, – произнесла она усталым голосом приболевшей дамы. – Это вы?! Ты?! Думала ли я о тебе? Как ты можешь в этом сомневаться?! Конечно, думала. – Голос окреп, в нем появились нотки кокетства. – Ты меня приглашаешь? Прямо сейчас? Под луной? Захватить с собой лом и лопату? Ты думаешь, они скрасят наше свидание? Хорошо, я тоже так думаю. Иду прямо сейчас. Бегу, уже выбегаю!