Романтики с Хай Вея

– Ну уж и скучная, – усмехнулась Айкис. – Страшная, если поточнее.

– Это кому как, – покачал головой Лин. – Да и сложно сейчас сказать, что страшнее на самом деле – жить так, как мы жили раньше, или жить так, как мы живём сейчас. Сефес, Сашенька, это такая… организация жизни. Понимаешь? Мы – промежуточное звено между вами всеми и… можно назвать это Богом, если угодно. Бог, он не вмешивается напрямую в твою жизнь, правда? Он не отвечает на твою молитву, в которой ты просишь, чтобы тебе повысили зарплату, ведь так? Но учитывай, что любое воздействие на ментальном уровне – а это именно воздействие, не что иное – всегда входит в структуру эгрегора твоей зоны. И если вас таких, о зарплате молящихся ежедневно, станет много – эгрегор изменится. Зарплаты вам это, конечно, не прибавит, но… ваша зона либо обзаведётся со временем или своим воздушным шариком или грузилом. Так что мы не на сто процентов решаем что-то за кого-то… нет, мы лишь поддерживаем ваши решения. Помогаем им осуществиться.

– Но… погоди, Лин, это же… что же это получается?! У нас может быть какой-то шанс, пусть и маленький, а такие как вы имеете право нас всех этого шанса лишить?!

– Вы сами себя его лишаете, – ответил Пятый. Он залпом выпил водку, закурил. – Сами. А мы… да, нас довольно часто выставляют в таком свете – добровольные палачи, сорао кории… Это переводится как – осквернители чистых помыслов. Часто. Это до смешного дошло… пару тысяч лет назад Сефес перестали появляться на Рауф, представляешь? Орин – и работа. Орин – база, там мы живём, когда возвращаемся… Тихая планетка, там и учатся, кстати. Мы и сами… давненько это было, а, рыжий?

– Да, порядочно, – согласился Лин.

– Вас много? – спросил Саша.

– Нет, мало, – ответил Лин. Пятому, по все видимости, разговор надоел. – Работают сейчас, кажется, девяносто экипажей, учат… Пятый, сколько стариков работают? Не помнишь?

– У них спроси, – посоветовал Пятый. – Пятьдесят пар, по-моему… или нет, меньше уже.

– Кстати, иногда случаются попытки идеализировать Сефес, сделать из них некое подобие героев… такое случается после того, например, как несколько пар, объединившись, дают в морду нехорошим соседям. И это бывает. Кто-то молодой и ретивый не в меру, может захотеть отъесть у нас планетку-другую под базу. Такую, как Окист, например. Хорошая планета?

– Я её пока не видел, – ответил Саша. – На первый взгляд – да. Хорошая.

– Хорошая, хорошая, – заверил Лин. – Не сомневайся. С такими ретивыми разобраться – час времени. А то и меньше. Зато потом появляются шедевры типа той же «Осени в холмах». Трогательные сказочки для чувствительных дам, которым хочется думать, что мы чувствуем так же, как они.

– Это не так? – ехидно спросил Саша. Он уже начал что-то понимать, но с выводами не спешил.

– Так. Только дамам об этом знать не обязательно. Мало ли, что я такое чувствую, – Пятый зевнул.

– Ты сейчас чувствуешь алкогольное опьянение, – заметил Лин. – Да… видел бы тебя сейчас кто…

– Саша вон видит. И Айк тоже. И что? Сижу, пью, ем. Хорошо мне.

– Хорошо – что хорошо, – рассудительно сказал Лин. – Мне тоже… Саша, вы, кстати, попросите, чтобы вас отпустили погулять… тут интересно.

– Поначалу, – тихо сказал Пятый. Веселья у него в голосе уже не было. – Как и везде. А потом становится так же нестерпимо скучно… тоже как везде.

– Сам говорил лет пять назад, что можно часами созерцать одну травинку, и это не надоест, – сказала Айкис.

– Можно, – ответил Пятый. – Вот я, когда мы из того рейса вернулись, упал мордой в траву, когда из катера вышел, и три часа провалялся, созерцая. И ничего, знаете ли. Не надоело.

– А мы его созерцали три часа, – закончил Лин. – И в конце концов он нам надоел. Ну, сами понимаете…

– А почему ты упал? – спросил Саша.

– На спор, – ответил Пятый. – Рыжий проиграл. Он сказал, что они меня тронут, чтобы сдвинуть с места. А я сказал, что им воспитание не позволит.

– И что?

– И не тронули. Я оказался прав.

Саша оглядел украдкой всю компанию. Да… зрелище… Айкис – ещё ничего, но эти всё-таки странные. Даже после того, как их немного узнаешь. Начинаешь видеть те странности, которые пропускает беглый взгляд. Слишком высокая линия скулы. Лица точёные, тонкие, молодые, но в то же время – виден возраст, причём очень немаленький. Седые до белизны волосы, то ли нарочито нестриженые, то ли…

– Да просто лень, – пожал плечами Лин. – Я сколько их не стриг – они всё равно отрастают. А в рейсе стричься – не смешите. Я что – должен подойти вот этому… – он ткнул в Пятого пальцем, – дать ему ножницы в руки и сказать – стриги? Да он же меня в лучшем случае без ушей оставит, а в худшем – без головы.

– Лин у нас мастер находить… как у вас говорят – оправдание? – спросила Айкис.

– У нас говорили – отмазки, – заметил Пятый. – Как сейчас говорят – не знаю.

– Врёшь, – жестко сказал Лин. – Всё ты знаешь. Я тут кое-что понял, пока имел время подумать. Ты сколько отпусков просидел возле третьего предприятия? Пять? Шесть?