Романтики с Хай Вея

Игорь Юрьевич взял последнюю бумажку и прочёл: «…дать тебе один совет: когда умрёт Пятый – беги! Спроси своего мужа, как это делается, он очень хорошо умеет бегать, хотя тебе об этом, понятное дело, не рассказал. Его право. Спасай свою жизнь, Валя! Ты знаешь нашу страну и понимаешь, что я хочу сказать. Я старик, мне бежать уже поздно, но ты, молодая и красивая, достойна лучшей участи, чем бункер с кислотой. Прощай. Твой друг Воронцов Алексей Лукич.

P. S. Письмо уничтожь немедленно!»

– Дела… – потеряно произнёс следователь. – Кем же это твой прадед работал?…

– Так этого никто не знает, даже дед, – ответил подросток.

– Как же так? Не может этого быть… или может? Вася, а кто был твой прадед по специальности?

– Военный хирург. Он войну прошёл всю… потом, в пятидесятых, немножко работал в госпитале. А потом его куда-то позвали, и он… словом, никто ничего не знает. Только про заказы все помнят, которые он носил. С икрой.

– Сколько ему лет было, когда он умер?

– Семьдесят четыре, по-моему. Может, больше…

– От чего умер?

– Инфаркт. Я его не помню совсем, прадеда. Мне ещё года тогда не было.

– Вася, давай так сделаем. Ты мне это оставишь, а я тебе позвоню потом. Или, если хочешь, можешь сам перезвонить сегодня же.

– Хорошо. Когда звонить?

– Попробуй через часок. Как раз Светлана подойдёт, я хочу с ней посоветоваться. Я латынь не знаю, точно так же, как и ты, – Игорь Юрьевич проводил мальчика до двери. Потом он прошёл на кухню, закурил, и снова просмотрел все листочки. Да, странно это всё. Очень странно. В то же время… мало ли, что могло происходить в те годы? Тогда за подобные записки могли вообще прибить на месте. Может, это какой-то странный шифр?… Нет, тоже ерунда.

От мыслей о шифрах его отвлёк приход любимой женщины. Светлана, естественно, никак не могла придти с пустыми руками, поэтому минут десять они занимались тем, что разгружали две огромные сумки.

Наконец Светлана устала и, присев за кухонный стол, закурила. Рассеяно стала перебирать бумажки на столе.

– Игорёк, что это такое у тебя тут валяется? – спросила она, подняв двумя пальцами заключение. – Я надеюсь, ты с этим человеком не общался напрямую?

– С каким человеком? – не понял Игорь Юрьевич.

– Вот с этим. Я про этот анамнез. Тут плохой диагноз стоит – туберкулёз лёгких, причём в остром периоде. Можно заразиться. И ещё… потеряла, нет нашла… а вот, пожалуйста. Дистрофия.

– Светик, эта бумажка написана в семьдесят пятом году. Так что общаться, вероятно, уже не с кем.

– Скорее всего он умер… Так, Игорёк, а где ты взял эту бумажку?

– Соседский мальчик принёс. Это осталось после его прадеда. Представляешь? Он просит меня помочь разобраться. Да мне, кстати, самому интересно. Интригует, не правда ли?

– Правда. Только ты предаёшь слишком большое значение этому анамнезу. Может, этот дедок в зоне с заключёнными работал? Тогда всё легко объяснимо.

– Ты прочти остальное, – предложил Игорь Юрьевич, – а потом поговорим.

Светлана читала неторопливо, обстоятельно, а Игорь Юрьевич курил и потихонечку любовался ею. Через несколько минут она отложила листочки.

– Бред сивой кобылы, – повторила она вслух то, что подумал сам Игорь Юрьевич в первый момент знакомства с этими бумажками. – Старик, наверное, был болен на голову, а родственники ничего не знали.

– А как же, – поддакнул Игорь Юрьевич. – И икру в заказах, конечно, у нас дают только шизофреникам. И никому другому. Нет, Светик, тут что-то ещё. Гораздо более интересное, чем шизофрения.

– Этот человек… прадед, как ты сказал, твоего соседа, был кем-то важным, наверное. Иначе он бы не писал о том, что просит разрешения проводить какие-то «беседы» с «пленными». Точно?

– Умница. Правильно думаешь. Единственное, что по-настоящему смущает, так это то, что кроме этих бумажек у нас ничего нет. И взять, как я полагаю, неоткуда. Только если поинтересоваться для начала у родственников…

– Для начала чего? – спросила Светлана. – Что ты задумал, Игорь?

– Да, понимаешь, люблю я загадки. С детства.

– Оно тебе надо? Только-только в отпуск пошёл – и на тебе! Я, естественно, понимаю, но эти твои порывы иногда кончаются неважно. Вспомни сам, чем кончилось это дело с «троянцем»…

– Свет, я просто просмотрю архивы, если такие есть и сообщу мальчику результаты. Только я почему-то думаю, что мы ничего путного не отыщем…

– Кто это – «мы»?!

– Попрошу Сашу, пусть просмотрит всё, до чего дотянется.

– Ладно. Поверю на слово. Ты, кстати, помнишь, что мы сегодня собирались ехать на Борисовские пруды? Или уже забыл?

– Светик, я всё помню…

* * *

Саша, конечно, не воспринял всерьёз то, что было написано на трёх листочках. Особенно его рассмешила фраза о «глазах, которые выдали истинную породу их обладателей». Саша состроил зверскую рожу, причём оба глаза скосил при этом к переносице. Получилось смешно, что говорить.

– Игорь Юрьевич, вы сами подумайте, – отсмеявшись, сказал Саша. – Это всё нелогично. Если бы этот человек… как его?

– Воронцов А.Л.