Романы Ильфа и Петрова

Подобно "Кирпичикам" и другим шлягерам, этот популярнейший в 20-е гг. романс породил множество пародий и применений к актуальным темам:

Слышен звон серебра из кармана,
Эти деньги на пьянство пойдут,
А вдали показалась пивная:
Гражданин, не причаливай тут!

или:

Слышно хлопанье пробок от пива,
От табачного дыма туман...
А в культурной пивной так красиво
С бубенцами играет баян,

и т. п. [Шефнер, Имя для птицы, 481].

Слышен звон голосов издалека,
Это Энгельса учит рабфак.
В "Анти-Дюринг" влюблен он глубоко,
Весь революционный, как мак

[С. Карташов, У пролетарского камина, Бу 12.1927].

Слышен шум поездов издалека,
Это тройки контрольной набег,
И растратчики, воры, пьянчужки
Побелели, как искристый снег

 [К. Мазовский, Эстрада, Бе 02.1928], и многое другое.

8//4

— Песни народностей? — Репертуарный термин 20-х гг. Ср.: "Ирма Яунзем (песни народностей)" [ИЗ 48.1928]. "Культурная база для народностей Севера" [Пр 30.07.27]. "Танцы меньшинств", "танцы народностей" [Эренбург, Бурная жизнь Лазика Ройтшва-неца (1927), гл. 16 и 30]; "карнавал народностей" [Ог 1928] и т. д. Из юмористического журнала: "За последнее время внимание широких танцующих масс привлекает так называемый „характерный танец народностей”" [Ив. Прутков, Бе 04.1928].

8//5

Альхен мановением руки распустил хор... — Данное место может быть отголоском пушкинской "Полтавы": Вдруг слабым манием руки / На русских двинул он полки. Общее место романтических поэм XIX в. — знак рукой, распускающий подданных. Ср. пушкинское же: Но повелитель горделивый / Махнул рукой нетерпеливой: / И все, склонившись, идут вон [Бахчисарайский фонтан]. То же у эпигонов: Подает Хан знак уйти / Всем без исключенья; Дал знак рукою горделиво... / Все удалились торопливо [Жирмунский, Из истории русской романтической поэмы, 262-263].

8//6

Он давно уже продал все инструменты духовой капеллы. — Ср. корреспонденцию о заведующем клубом, проигравшем в казино 16 инструментов духового оркестра, в фельетоне М. Булгакова "Самоцветный быт" [1923, Ранняя неизданная проза].

8//7

Здесь стояли койки, устланные... одеялами, с одной стороны которых фабричным способом было выткано слово "Ноги". — "Об одеяле со словом „Ноги”... Ильф весело писал жене из Нижнего Новгорода еще в 1924 г.", — сообщает Яновская [27].

8//8

Дверные приборы были страстью Александра Яковлевича. — Увлечение дверными пружинами и противовесами — по-видимому, довольно распространенная черта в учреждениях тех лет, если судить по воспоминаниям [см. выше, примечание 1] или по заметке из журнала "Крокодил": "Техника в Перми свирепствует. В каждом учреждении, например, двери механизированы. Для того, чтобы посетителям труднее было войти, к дверям на веревке через блок привешивают разный груз. На почте — гиря в 10 килограммов, в редакции газеты „Звезда” — пивная бутылка с песком, а в других местах — просто куски железа" [В. Малюта, Город чудный, город древний, Кр 11.1930]. Примитивные дверные приборы широко применялись и до революции, например, в петербургских харчевнях: "Блоком служил или привязанный кирпич, или подхваченная за горлышко бутылка, или кусок железа" [Горный, Санкт-Петербург (Видения), 2000, 37].

8//9

Но вместо ожидаемой пенной струи конус выбросил из себя тонкое шипение, напоминавшее старинную мелодию "Коль славен наш господь в Сионе". — "Коль славен..." — гимн (слова М. М. Хераскова по мотивам 47-го псалма, музыка Д. С. Бортнянского), исполнявшийся при торжественных церемониях, преимущественно таких, в которых участвовали войска: на погребениях высокопоставленных особ и военных, на парадах, во время актов в кадетских корпусах и т. п. В белой армии, а позже в эмиграции "Коль славен..." заменял царский гимн "Боже, Царя храни".