Романы Ильфа и Петрова

...Цыплята, лишенные ножек, с корнем вырванных пассажирами. — "Вырвать с корнем" (религию, пережиток, внутрипартийный уклон и т. п., в переносном смысле) — клише из газетно-идеологизированного языка: "Вырвем с корнем повышение цен", "Вытравим с корнем пьянство, рвачество, лень", "Вырвем с корнем вредительство", "Шинкарство нужно вырвать с корнем", "Сразу же вырвать ядовитый корень алкоголизма" и т. п. [См 31.1927; КН 28.1929; КН 10.1930; Ог 29.09.29; НД 03.1929.26]. Выражение это, с охранительным значением, существовало и до революции. "Я выведу этот революционный дух, вырву с корнем", — думает Николай I у Л. Н. Толстого [Хаджи-Мурат, гл. 15]. "Положение меня вынуждает стремительно вырвать с корнем заразу" [Белый, Петербург, 283].

Частой шуткой была буквализация метафоры "вырвать с корнем" и применение ее в неуместных сочетаниях: "С корнем вырываю ее [бутылочку коньяку] для вас" [А. Аверченко, Звериное в людях, НС 15.1916]. "Но больше не грешите, а то вырву руки с корнем" [Бендер — Паниковскому, ЗТ 3]. "А что труба там какая-то от морозу оказалась лопнувши, так эта труба, выяснилось, еще при царском режиме была поставлена. Такие трубы вообще с корнем выдергивать надо" [Зощенко, Режим экономии]. "Голову оторву с корнем, ежели что" [его же, Два кочегара]. "Пусть редактор своею железною рукою вырвет с корнем его половую распущенность" [Эрдман, Самоубийца, д. 2, явл. 12]. "Средство Эксоль уничтожает мозоли, бородавки с корнем и без возврата" [отдел рекламы, Ог]. Из юморесок журнала "Пушка" [особый жанр или рубрика, о котором см. ДС 20//22]: "Вырвать с корнем. Хулиганы решили вырвать с корнем фонарь на Ванькиной улице, и вырвали".

Ср. также катахрезы вроде "В корне отметаю!" [ИЗК, 205].

4//6

...Сочинения графа Салиаса, купленные вместо рубля за пять копеек. — Граф Евгений Андреевич Салиас-де-Турнемир, печатавшийся под фамилией Салиас (1840-1908), — беллетрист, автор "Пугачевцев" и других авантюрных романов на исторические темы, запоздалых подражаний Вальтеру Скотту и "Капитанской дочке". Произведения Салиаса имели острый сюжет, но их стиль был достаточно серым, а идейное содержание неглубоким. Собрание сочинений Салиаса, изданное в 20-ти томах в 1901-1914 и покупаемое по дешевке обывателем эпохи нэпа, — пример посредственного вкуса, эклектики и эпигонства 1880-90-х гг., т. е. всего того, что ко времени действия ДС устарело и обесценилось.

В первые годы нэпа книжные склады и магазины были завалены многотомными дореволюционными изданиями. Как пишет М. Талызин:

"книжные склады на задах Казанского собора занимали квартал. Чтобы учесть эти всероссийские богатства, нужны были годы. Десятки вагонов печатной завали отправились в Москву. Сборники "Знания", книги "Московских писателей", пухлые тома "Сфинксов" и "Альманахов", игрушечные пачки "Универсальной библиотеки", экономные и дорогие издания Вольфа, Сойкина, "Общественной помощи"... Книги бросили на московские рынки и улицы "на круг по гривеннику". Проехаться в трамвае стало дороже, чем приобрести том Куприна, рассказы Андреева или роман Арцыбашева... На подклейку, на раскурку, на завертку кондитеры и бакалейщики раскупали тысячи экземпляров, остальные разбирали школьники и обыватели. Редчайшие клавиры опер в немецких изданиях отпускались на вес, старые альбомы, учебники и справочники продавались "с мешка". Возможно, этот период и был концом классической русской литературы и российской словесности. Через месяц книги исчезли точно по волшебству, а через год за том Куприна или Андреева платили червонными рублями" [По ту сторону, 206; действие в 1921-1924].