Романы. Рассказы

И впоследствии в «Роберт-колледже» Ашоту приходилось на каждом шагу сталкиваться со странными явлениями, о которых он раньше не имел никакого понятия, слышать удивительные вещи, которые приводили его в изумление.

По воскресным дням все рабочие, независимо от вероисповедания, обязаны были, по установленным здесь порядкам, ходить в молитвенный дом, под звуки органа читать Библию и слушать проповеди. В этих скучных проповедях подчеркивалось, что перед лицом всемогущего и справедливого бога все люди равны. Но даже в «доме бога» для рабочих были отведены специальные скамейки в задних рядах, и им не разрешалось сидеть рядом со студентами.

Ашот был совершенно равнодушен к вере и религии и аккуратно ходил в молитвенный дом только из страха потерять работу. Левон рассказал ему, что всякий рабочий, избегающий молитв, считается безбожником и в колледже работать не может. Слушая вдохновенные проповеди о боге, о добре и зле, о благодеяниях, Ашот на первых порах почти уверился в высоких моральных качествах своих начальников. Ему казалось, что все их поступки направлены к тому, чтобы облегчить страдания людей, избавить их от заблуждений и поставить на путь истины.

Преподаватели колледжа, с которыми Ашоту приходилось сталкиваться, были всегда корректны и предупредительны, они никогда не теряли хладнокровия, не ругались, даже не повышали голоса. Походка у них была мягкая, осторожная, словно они боялись нечаянно раздавить какое-нибудь насекомое. Ашоту казалось, что они постоянно сносятся с богом, поступая согласно его требованиям, не знают угрызений совести и не боятся Страшного суда. Однако вскоре Ашоту пришлось убедиться в обратном.

Однажды поздно вечером, когда Ашот собирался кончать работу и пойти в общежитие, ему позвонили из коттеджа, и потребовали немедленно исправить трубу в ванной, где жил пожилой преподаватель богословия господин Джексон. Старшего кочегара не было, и Ашоту пришлось самому отправиться в дом богослова. Проходя через спальню в ванную комнату, Ашот невольно стал свидетелем того, как проводят свободное время преподаватели.

За большим столом, уставленным всякими яствами и многочисленными бутылками вина, рома и коньяка, сидел господин Джексон, потный и раскрасневшийся, в компании двух полупьяных девиц.

Ашот, покраснев до корней волос, поспешил в ванную, и, пока он исправлял там трубу, до него доходили обрывки пьяного смеха и выкриков. Окончив работу, Ашот почти бегом пустился обратно в котельную.

Хотя он был потрясен виденным, но по-прежнему по воскресеньям продолжал ходить в молитвенный дом.

Глава вторая Типография

Мураду, привыкшему к просторам площадей и набережных, помещение типографии показалось тесным. Здесь беспрерывно грохотали печатные станки. От этого грохота болела голова, стучало в висках, а запах краски и клея вызывал тошноту.

В первом зале стояли неуклюжие печатные станки, а за перегородкой, в более светлом помещении, в два ряда — наборные кассы, за которыми молча работали наборщики. Они с удивительной ловкостью и быстротой находили в кассе нужные знаки. Мурад восторженно смотрел на проворные движения их пальцев.

— Что, юнец, решил посвятить себя великому делу просвещения? — весело спросил один наборщик, увидев растерянное лицо Мурада. — Эй, братва, совершим обряд посвящения новичка! — закричал он на весь зал.

— Не сметь! — сердито оборвал его пожилой рабочий в синей блузе. — Этот парень успел пройти не одно посвящение, с него хватит, — уже мягко сказал он. — Стань вот сюда и хорошенько запоминай, какие знаки или буквы находятся в каждом отделении, — добавил он и отошел.

Так началась учеба Мурада.

По утрам Сатеник, напоив его чаем, провожала на работу. Она клала в его карман завтрак, аккуратно завернутый в белую салфетку.

— Ну, иди, дорогой, желаю тебе успеха. На улице будь осторожен, смотри по сторонам, — говорила она каждый раз.

Мурад улыбался ей в ответ и бежал на улицу: ему приятна была эта трогательная забота.

— Как идет учеба, Мурад? — интересовался Сенекерим во время обеда. — Ты старайся. Всякому человеку необходимо иметь профессию, иначе пропадешь.

Вечером Сенекерим обыкновенно уходил к себе писать, а Сатеник доставала учебники и начинала занятия с Мурадом. Она учила его грамматике, арифметике, истории и географии. Несмотря на большой перерыв в учебе, Мурад быстро восстанавливал в памяти пройденное в школе.

В большой, хорошо подобранной библиотеке Сенекерима было много оригинальных армянских книг, переводы классиков мировой литературы, учебники и трактаты по истории, разные справочники. Сатеник сама выбирала книги для Мурада. К урокам истории она давала ему читать исторические романы или книги о путешествиях, разъясняла те места в книгах, где писатель развивал определенные идеи, говорила о той эпохе, когда жил и творил автор. И все это просто, на понятном и доходчивом языке. Часто они вдвоем, сидя на диване, вели долгие беседы, в которых иногда принимал участие и Сенекерим.